Перед отходом ко сну краем глаза я отметила один важный факт: на плече гостя не имелось шрама, как на Темном Чародее из моего сна.
Мало ли? Вдруг?
Ради личного успокоения проверила. И до этого я полностью была уверена, что передо мной лежал человек, в ином случае, Милаш бы меня предупредил о наличии магических сил у незнакомца.
Глава 3
Глава 3
На бренную землю давно опустилась ночь, ритуал вливания жизни исчерпал мои физические силы. Внутренние резервы организма, в том числе. Передвигаться было тяжело. Голова нестерпимо гудела и кружилась.
Перед тем, как забыться сном на ковре, поскольку единственным спальным местом в хижине являлась кровать, занятая пострадавшим, моих сил хватило всего на несколько простых действий: пустить животных в помещение, а после наглухо закрыться в родной лачужке.
Ночь выдалась бурной на эмоции.
Сильный ветер хлестал ветками старого дерева по окнам, вызывая ужасный грохот. Мой сон из раза в раз прерывался. Наступало мгновенное пробуждение.
Я поднималась потная, испуганная, сохранившая в памяти свежие фрагменты только что приснившегося ночного кошмара, в котором по причине применения магических сил за мной пришли последователи Обители Тьмы.
Палачи без промедления заковали мои руки в кандалы и надели мешок на голову, погрузив в страшную темноту и лишив воздуха.
Каждый раз, когда заново предавалась легкой дрёме, кошмар, преследуя по пятам, снова сковывал в липкую паутину страха, повествуя кровавую историю моей дальнейшей судьбы.
На утро солнечный свет, льющийся в окно, временно отбросил ночные страхи, даровав покой уставшей душе.
Перво-наперво я проверила пострадавшего, убедившись, что его физическое состояние стало намного лучше по сравнению со вчерашним.
Выздоровление шло полным ходом, оставался вопрос времени, когда настанет полное излечение разума.
Стук в дверь, надо признать, застал врасплох и принес новую порцию волнений, пробудив воспоминания о ночных страхах неминуемой казни за использование магии.
Тотемы, до этого лениво сопящие каждый в своем углу, по дружной команде насторожились. Один встал напротив двери, ощетинившись, второй: хитро спрятался на высоком шкафу, дабы иметь место для маневра и в случае опасности вцепиться когтями во врага.
С замершим от испуга сердцем я на цыпочках подобралась к двери. Прильнула ухом, прислушавшись к звукам за пределами хижины, но ничего определенного, кроме естественных звуков природы не услышала.
Не получив какого-либо результата, настороженно переглянулась с тотемами и молча передала одному из них послание: при любом неприятном развитии событий заберу пернатую тварь с собой, ведь именно из-за его дружка я подвергла себя неоправданному риску!
– Это я! Открывай скорее, женщина! – ворвался в мои размышления столь родной и с детства знакомый мужской голос. В ответ моё сердце радостно затрепетало.
«Алафэйос! Хвала Праматери!»
С огромным чувством облегчения отворила дверь.
Ни секунды не медля бросилась в объятия, крепко-крепко обвив руками его теплое тело, способное успокоить в столь тревожную минуту.
Алафэйос уже было приоткрыл рот, чтобы произнести какую-то ранее заготовленную речь, возможно, разразиться гневной тирадой (поскольку его брови были хмуро сведены над переносицей, челюсти плотно сжаты, а глаза злобно прищурены) однако из-за моих неожиданных объятий – промолчал. Вместо ругательств нежно обнял и погладил по волосам, с легкой тревогой в голосе уточнив:
– Чандра, милая, что с тобой?
Окружающие не привыкли видеть меня слабой или напуганной девушкой, для них я всегда представляла собой образец силы и трудолюбия. Целительница с большой буквы, мнению которой безоговорочно доверяли. Таковой мне и надо бы оставаться ради собственного благополучия.
Объятия были лишними.
Это стало понятно почти сразу после совершенного под эмоциями действия.
Чтобы замять промах и отвлечь друга, пришлось сыграть роль искусительницы. Будто бы с неохотой ослабить объятия, капризно надуть губы и бросить обвинение:
– Сильно соскучилась. Очень рада нашей встрече. Неужели ты против моей ласки?
От моих признаний глаза Алафэйоса довольно вспыхнули.
– Нет, страсть моя! Что ты! – с огромным вдохновением принялся объясняться, немного запинаясь от переполнявших чувств.
– Я тоже соскучился… рад… ты так прекрасна, что порой я плохо соображаю.
Черный Ворон, который нашел пристанище сверху на двери, при упоминании степени моей красоты издал неопределенный звук, смутно похожий на смешок, будто бы имел неосторожность подавиться воздухом. Тем самым выразил свое «важное» мнение относительно моей внешности.