— Мы вас подучим. Вам придется заняться своими доспехами, оружием и сбруей ваших коней. С тобой я буду обращаться, как с одним из своих отрядных — если ты это заслужишь. — Он подъехал ближе к Герону. — Я много лет участвую в сражениях конницы. Нынешняя кампания будет трудной. Слушайся меня — и сохранишь жизнь большинству своих людей. Пойдешь своей дорогой — ты мне не нужен.
Герон несколько секунд смотрел прямо перед собой.
— Я посоветуюсь со своими людьми, — сдержанно ответил он.
Киний кивнул.
— Тогда поживей.
Киний послал раба к Клиту, а сам провел отвратительные полчаса с конницей союзников. Он отдавал приказы, всадники принимали их мрачно или проявляли полное невежество. Их гиперет — Дион — слушался охотно. А Герон удалился — вначале отъехал на край песка, а потом к воротам.
Появился Клит во главе своего конного отряда: был день, отведенный для учений остающейся в городе конницы. Отряд въехал на ипподром, который казался пустым по сравнению с днями сбора, но эти пятьдесят всадников разительно отличались от пантикапейцев.
— Слава богам! — сказал Киний, чувствуя нечто среднее между досадой и гневом. Такую работу у него всегда выполнял Никий. Киний показал на конницу союзников. — Можешь подучить их? За две недели?
— Но ведь ты быстрее — и лучше — подготовишь их в лагере. — Клит огляделся. — А где Герон? Ты его убил?
— Нет. Он не трус. Просто очень невежествен.
Клит покачал головой.
— Он сын моего давнего конкурента. Отец его изнежил. Он чересчур мягок.
Киний пожал печами.
— Я тоже. Иногда. Послушай: им нужны доспехи и крупные лошади, как у нас. Ты здесь все это сможешь раздобыть — я нет. В лагере я пересажу их на других коней, но доспехи должны быть отсюда.
Клит почесал подбородок.
— А кто заплатит?
Киний улыбнулся.
— Позволь догадаться. Этот тощий — Герон — богат?
Клит рассмеялся.
— Как Крез.
Киний покачал головой.
— Хотел бы я, чтобы все мои сложности решались так же легко. Скажи ему, я оставлю его гиппархом — даже извинюсь, — если он заплатит. В противном случае отправь его домой и назначь другого. Диас кажется достаточно опытным.
Клит кивнул.
— Дион. Диас — это трубач. Да, он подходит. Ему не хватает только благородства рождения.
Он помахал своему другу Патроклу, и тот подъехал. В седле он выглядел на десять лет моложе.
— Что случилось?
Клит показал на людей из Пантикапея.
— Я знал, что, когда нас оставили в городе, мы слишком легко отделались. Теперь нам придется учить их.
Патрокл презрительно, как ветеран новичков-любителей, осмотрел всадников. Это заставило Киния улыбнуться.
— Попробуем, — сказал Патрокл.
До отъезда Киний еще только раз встретился с архонтом. Архонт упорно дурачился, передразнивая по очереди то македонцев, то Киния. Он был пьян. Киния он обвинил в том, что тот хочет захватить город, и заставил поклясться, что Киний будет его защищать. Потом потребовал, чтобы Киний поклялся, что не будет свергать архонта.
Киний поклялся.
И со временем получил разрешение удалиться.
— Ты не можешь быть таким наивным, — сказал Филокл, услышав эту историю. Они наконец выехали — вдвоем, с Ателием в роли лазутчика.
— Он был жалок, — сказал Киний.
Филокл покачал головой.
— Обрати внимание, как он заставил тебя обороняться. Заставил поклясться. А сам не клялся.
Киний целую стадию ехал молча. Потом покачал головой.
— Ты прав.
— Конечно, — согласился Филокл. Он улыбнулся. — Тем не менее ты не смог наделать бед. Возможно, ты выиграл еще пару недель доверия. Мои люди в крепости говорят, что он боится убийцы — персидские дворы кишат ими.
Киний снова какое-то время ехал молча, потом сказал:
— Я боюсь архонта и боюсь за него.
— Он бесполезен, склонен к самоуничижению и предаст нас. Ты готов к этому? — спросил Филокл.
— У нас есть войско. Давай побьем Зоприона. Об архонте будем тревожиться потом. Разве ты советуешь другое?
Киний отпил воды. Осмотрел травяное море. Где-то там, за изгибом Эвксина, движется Зоприон — в сорока или пятидесяти днях отсюда.
Только представить себе — каждый день, в который он сдерживает Зоприона, это еще один день жизни. Почти забавно.
— А Медея знает? — спросил Филокл.
— Что? — переспросил Киний, оторванный от размышлений.
— Госпожа Страянка. Мы зовем ее Медеей. Она знает про твой сон?