Осторожно заговорил Сатракс:
— Сегодня вечером я отправляюсь в лагерь. Колонну поведет Матракс. Остальные — саки и ольвийцы — пусть будут готовы ехать со мной. Посмотрим, сколько кланов пришло и как на их численности отразились слухи о нашей победе. Посмотрим, пришли ли савроматы. И остальные греки.
Он огляделся.
— И тогда дадим Зоприону ощутить тяжесть наших копыт.
В отряд царя входило большинство военачальников и знатных саков Объединенного войска: двадцать вождей кланов, царская охрана из сыновей вождей, Киний, Никомед, Левкон и Никий. Мягким летним вечером они шли без стад, без повозок и шли быстро.
Киний ехал рядом с царем, но они почти не разговаривали, и Киний чувствовал, что между ними по-прежнему преграда. Была ли эта преграда созданием Киния или ее воздвиг царь? На такие вопросы мог бы ответить Филокл, а сам Киний ответа не видел.
Перед тем как равнину укрыла тьма, они увидели изгиб великой реки — более темную полоску, и воздух стал более влажным, а затем на противоположной стороне брода вспыхнули тысячи огней. Лагерь увеличился вдвое или втрое. Запах горящего дерева разносился почти так же далеко, как свет костров.
Лошади заржали, и им ответили табуны.
Царь остановился, отвернувшись от последнего отблеска красного света на западе к лагерным огням за великой рекой.
— Мальчиком я любил лодки, — сказал он Кинию. — Каждую весну я сплавлялся по реке в купеческих лодках до самой Ольвии. Помню, как один из самых мудрых купцов, синд по имени Бион, часто останавливался, чтобы оценить силу потока и разлив воды. Он говорил, что когда река поднимается выше определенного уровня, человеку никакими усилиями не привести лодку к берегу: река либо сама понесет ее к цели, либо ударит о камень или бревно и потопит.
Царь показал на лагерь, не обращая внимания на окружающих знатных саков.
Киний кивнул.
— В море то же самое, господин. Можно до определенной степени чувствовать свой путь вдоль берега, но если Посейдон захочет, ты должен довериться темно-винным волнам моря или погибнуть.
В последних проблесках света улыбка царя была мрачной.
— Я имел в виду не совсем это, Киний. На реке Бион останавливался. Останавливался на отдых или чтобы проверить, можно ли еще помедлить, оттянуть тот миг, когда надо будет рискнуть всем и устремиться к успеху или гибели. — Он пожал плечами — этот его жест в темноте был едва виден. — Через час я отдам приказ. Мои люди нападут на Зоприона. И с этого мгновения я на реке, в полной власти течения.
Киний подвел лошадь ближе и положил руку на руку царя.
— Ты хочешь остановиться? — спросил он.
Царь положил на руку Киния свою, с плетью.
— Тебе тоже знаком этот ужас — бремя чужих надежд и страхов. Я бы хотел остановиться — или покончить со всем.
— Я знаю, — ответил Киний, высказывая собственные страхи.
Они сидели рядом еще несколько мгновений, глядя, как на западе опускается завеса кромешной тьмы. По крайней мере этой ночью они друзья.
— Идем, — сказал царь. — Пора садиться в лодку.
На краю лагеря ждали Филокл, Диодор и несколько незнакомых людей. Царь уже назначил место и время совета — через час после рассвета, на стоянке повозок. Киний, Никомед, Левкон и Никий проехали вдоль реки к лагерю, который множеством палаток и телег уходил в темноту.
— Можно поздравить? — спросил Диодор, стиснув руку Киния, как только слез с коня.
Никий рассмеялся, дотронувшись до амулета, чтобы уберечься от гибриса, и сказал:
— Ты пропустил добрый бой. — Он улыбнулся. — Не хуже любого боя с мидийцами. Геты даже не знают наших приемов — была потеха.
Филокл стоял чуть в стороне, хотя достаточно тепло поздоровался со всеми военачальниками. Киний сжал его руку.
— Я скучал по тебе, — сказал он.
Отчужденность Филокла словно растаяла.
— А я по тебе, — ответил он. Потом, бросив взгляд на военачальников-ольвийцев, добавил: — Есть новости, и по большей части дурные.
Киний глубоко вдохнул.
— Рассказывай.
— Следовало бы поговорить с глазу на глаз, — сказал Филокл. — В лагере об этом не знают.
— Гоплиты здесь? — спросил Киний.
— В двух или трех днях отсюда и идут быстро. Конница Пантикапея в лагере, савроматы тоже.
— Царь будет доволен, — сказал Киний. — Так что же плохо?
Из темноты подходили другие люди. Антигон обхватил Киния, они обнялись.
— Мы слышали, вам тяжело пришлось, — сказал Антигон. — Но вы победили.