У него совсем юный сын — Эвмен, который, вспомнил Киний, явился на сбор верхом и в доспехах. Но не настолько юный, чтобы молчать на пиру. Юноша на ложе отца сел и сказал:
— Так было не всегда, господин. Когда архонт был только назначен, собрания проходили регулярно.
Клит знаком приказал рабу принести еще вина.
— Мы все здесь верны архонту, мальчик. Думай, что говоришь. Мне хотелось бы расценить возможность провести собрание как добрый знак.
Эвмен с легкой тревогой осмотрелся.
— Ничего против властей я не сказал.
Киний чувствовал, что в этом разговоре есть какая-то подоплека: даже заявление Клита о верности архонту — тоже какой-то код. Следя за лицами собравшихся, за выражением их глаз, он чувствовал сдержанное напряжение между ними.
— Может быть, после собрания дела пойдут иначе, — сказал другой гость.
Киний не помнил его, но знал, что это самый богатый судовладелец в городе и что его сын, едва достигший возраста, который позволяет служить в коннице, утром тоже отправляется с ним в поездку.
Это заявление прозвучало зловеще, тем более что на него никто не откликнулся, и все запили его вином. Никто не подхватил обсуждение, даже Филокл. Клит, напротив, заговорил об успехе сбора.
На Киния обрушились похвалы — слишком много, показалось ему.
— Мы даже не начали обучение, — сказал он. — Когда у вас заболят задницы, никто из вас и не подумает меня превозносить.
Это вызвало общий смех, но отец Клио — Киний вспомнил его имя: Патрокл — покачал головой.
— Мы ожидали другого наемника, вроде Мемнона. И были удивлены тем, что ты определенно благородный человек. Думаю, что могу выразить общее мнение: мы будем довольны, когда начнутся упражнения, по крайней мере весной. При мысли об упражнениях зимой мои старые кости начинают скрипеть!
С этой минуты пир несколько оживился. Клит, несмотря на жесткость в общении, оказался превосходным хозяином. Друг друга сменяли танцовщицы, искусные и со вкусом подобранные, и акробаты, и темнокожий свободный человек, который подражал самым важным жителям города: Мемнону, самому Клиту, наконец, Кинию.
Даже Киний рассмеялся, увидев пародию на свои ноги и аристократические движения руки. Он сразу узнал себя: его не в первый раз пародировали. Присутствующие ревели, и Киний заработал несколько дружелюбных усмешек.
В конце вечера Филокл сыграл на кифаре, а Аякс прочел отрывок из «Илиады». Прекрасное напоминание о том, что люди Киния благородного происхождения, и исполнение — и то и другое — было принято отлично.
Кутаясь в плащи, старясь не ступать в лужи, они в сопровождении двух рабов Клита возвращались на ипподром. Филокл рассмеялся.
— Прошло гладко, — сказал он.
Аякс тоже рассмеялся.
— Я все время ожидал, что в дверях появится мой старый учитель и погрозит костлявым пальцем, если я пропущу хоть слово. Совсем не то, что читать в лагере у костра!
Диодор был настроен более серьезно.
— Они что-то скрывают.
Киний согласно кивнул.
— Что бы это ни было, держись подальше, — сказал он Диодору. — Не вмешивайся. Ясно?
Диодор кивнул. Он посмотрел на небо, помолчал и сказал:
— Погода меняется. Чувствуете? Холодает.
Киний плотнее запахнул плащ. Он уже замерз. И закашлялся.
Выехали, когда прихваченные морозом травы к северу от города порозовели на рассвете под холодным голубым небом. Семеро молодых людей ехали на хороших лошадях, у каждого был свой раб; у двоих старших — по два раба и с полдюжины лошадей. Все хорошо снарядились в дорогу, все в прекрасных доспехах и плотных платах. И все рвутся в поход.
Такая готовность позволяла легче мириться со сложившимися обстоятельствами. Заложники или нет, но это было высшее сословие города, конница. Киний наслаждался обществом этих семерых, пока по узкой тропе они выезжали из города и поднимались на гряду, за которой начиналась степь. Много стадиев тропа вилась вдоль каменных стен, за которыми расстилались нивы, теперь там, где урожай убран, покрытые замерзшей стерней и сломанными стеблями. Местность усеивали прочные каменные дома земледельцев, и в более поздние утренние часы навстречу стали попадаться направляющиеся в город крестьяне, большинство пешком, с тележками, более процветающие — верхом. Пар от дыхания морозным облачком вырывался изо рта; крестьяне пугливо смотрели на такое количество вооруженных людей.
Молодые люди болтали, показывали имения, принадлежащие их семьям, обсуждали возможности охоты в той или иной роще и освежали свои познания в философии в беседах с Филоклом — пока Киний не приступил к ним с расспросами.