— Да защитит меня Афина, — пробормотал Киний. Проезжая по улицам, они старались наблюдать за толпой и за крышами. Сохраняли осторожность.
Как будто бы ничего не происходило. Проехав в ворота ипподрома, они увидели небольшое собрание — богатые граждане, многие в доспехах. И остальные люди Киния, все в панцирях, с оружием, во главе — Клит и Диодор.
Диодор обрадовался, увидев Киния. Они обменялись рукопожатием, и Диодор знаком приказал собравшимся спешиться. Клит печально улыбнулся.
— Наверно, мы похожи на всполошенных кур, — сказал он. Снял шлем и отдал сыну Левкону.
Отцы обнимали сыновей. Юный Кир спешился и уже восхищал обступивших его кольцом родственниц рассказом о своих приключениях. Софокл обнимал отца, и отчетливо слышалось, эхом отдаваясь от каменных сидений над ними, слово «амазонка».
Был здесь и Никомед — верхом на великолепной лошади и в нагруднике, который стоил больше всего имущества Киния. Он сухо улыбнулся Кинию.
Киний чувствовал: что-то — что-то — вот-вот взорвется. Все эти люди — верхом и вооружены, а снаружи темная ночь.
— Во имя Аида, что здесь творится? — спросил он у Диодора.
Диодор расстегнул ремень под подбородком.
— Аид и творится, Киний. Архонт не получил свои налоги — пока не получил. А кое-какие решения собрание приняло без одобрения архонта.
— Какие?
Киний наблюдал за всадниками. Их сходка, вероятно, незаконна, а это может иметь серьезные последствия. Он вспомнил, что завтра должен состояться назначенный им сбор. И едва не прослушал ответ Диодора.
— Повтори!
— Собрание назначило тебя гиппархом, — сказал Диодор. — Предложение внес Клит. Были возражения, но предложение прошло. Мне нужно поговорить с тобой.
— Позже… — Киний улыбался. Он был рад, что законно стал гиппархом. — Мне нужно узаконить это собрание вооруженных людей. Прежде чем архонт истолкует это неверно.
Восемьдесят лет назад в Афинах конница захватила власть в городе. А началось все со сбора всадников, представителей богатых горожан. Последствия этого бунта аристократов до сих пор сказываются на каждом афинском собрании.
— Или верно, — подхватил Диодор. Он знал историю Афин не хуже Киния — вероятно, даже лучше. Его дед был одним из вождей переворота.
Киний сердито посмотрел на него.
— Даже не предполагай этого, друг.
Диодор поднял руку, снимая с себя ответственность.
— Слухи, слухи, — сказал он.
Киний подъехал к собравшимся всадникам.
— Поскольку все мы собрались и поскольку я вижу многих из тех, кто был на сборе, давайте проведем быстрый смотр. Никий!
Киний махнул плетью. Никий, казалось, колебался.
Голос Киния стал жестче.
— Действуй! — приказал он.
Никий набрал полную грудь воздуха и взревел. Его голос прозвучал, как труба, и ипподром стих.
— Гиппеи, собраться! — прогремел он.
Парни, которые выезжали на равнины, стеная и жалуясь, разом оставили отцов и родственников и прошли к своим боевым коням. Юному Киру с трудом удалось сесть верхом.
Никомед поднял бровь и покачал головой, но надвинул шлем на старательно умащенные маслом кудри и занял указанное место. Так же поступили остальные. Левкон передал отцу шлем, который держал в руках, и, размахивая палицей, присоединился к Никию. Тот строил горожан в ряды. Киний видел, как на краю толпы Клеомен, отец Эвмена, взял шлем у стоявшего рядом рослого, светловолосого раба — жест был гневный.
Аякс начал помогать Левкону и Никию, и к тому времени как городские рабы зажгли у ворот факелы, все войско собралось и было верхом. Не меньше сотни всадников.
Киний посмотрел на них: слишком мало, чтобы захватить город, но довольно, чтобы думать об этом. Поистине неприятности — и власть. Он подъехал, остановился лицом к ним и возвысил голос:
— Кажется, я назначал упражнения на завтра, но благодарю всех, кто сегодня вечером проявил мужество. Те, кто был со мной на равнинах: все молодцы. Отцы могут гордиться вами. И, несмотря на всю вашу усталость, господа, завтра день упражнений, сбор через три часа после восхода солнца. Все свободны!
Несколько мгновений все сидели неподвижно. Потом кто-то приветственно крикнул, и крик подхватили. В следующий миг собрание начало расходиться.
Несколько отцов подъехали, чтобы пожать ему руку, а с десяток граждан поздравили с назначением. Все казалось обычным. Киний увидел Клеомена с рабом-галлом и подъехал к нему, чтобы сказать, где его сын.
Клеомен, представитель старшего поколения, носил густую бороду. Борода и темнота мешали понять, что выражает его лицо.