Сеньор Тирант, — сказала королева, — не теряйте времени даром, ведь потерянное время не вернуть. Раздевайтесь же скорее.
Тогда доблестный Тирант мгновенно скинул одежды и оказался разутым и раздетым до рубашки. Королева, взяв его за руку, подвела к постели, на которой лежала Принцесса, и сказала:
Сеньора, вот ваш счастливый рыцарь, которого вы так желаете. Проявите снисхождение, ваше высочество, и окажите ему радушный прием, как он того и ждет, ибо вы не должны забывать о всех бедах и злоключениях, через которые ему пришлось пройти, чтобы добиться счастья и вашей любви. Вы — само благоразумие, так обращайтесь же с ним почтительно, ибо перед вами — ваш муж. И не думайте ни о чем, кроме настоящего, ибо, каково будущее, не знает никто.
И Принцесса ответила:
Вы, сестра моя, обманщица! Не думала я, что буду так предана вами. Но я верю в добродетельность моего господина Тиранта, который исправит ваш проступок.
Не думайте, что, пока она говорила, Тирант оставался праздным, напротив, его руки делали свое дело. И королева оставила их и отправилась спать на софу, что стояла в комнате. Когда королева ушла, принцесса вновь обратилась к Тиранту, который уже вступил с ней в бой, и сказала следующее.
Глава 436
Мой господин Тирант, пусть не омрачат вашу душу заботы, ибо несказанно рада я видеть вас. Наслаждайтесь долгожданным покоем, сеньор, но не вздумайте воспользоваться искусством воина, ибо сил слабой девушки не хватит, чтобы оказать сопротивление такому рыцарю, как вы. Взываю к вашей учтивости — не обращайтесь со мной так. В битвах любви надобно использовать не силу, но изысканную лесть и сладкий обман. Не будьте так настойчивы, сеньор, не будьте столь жестоки, ведь это не поле боя и не схватка с неверными. Не надо завоевывать ту, что уже побеждена вашей добротой, обращайтесь же по-рыцарски с несчастной девушкой. Отдайте мне часть вашей могучей силы, чтобы я смогла сопротивляться вам. Ай, сеньор! Неужели вам нравится то, что берется силой? Ай! Неужели любовь ваша позволяет вам причинять страдания предмету любви? Сеньор, остановитесь, заклинаю вашими благородством и добродетелью. Ах я несчастная! Не должно разить оружие любви, не должно разрушать, не должно ранить копье влюбленного! Будьте милостивы и проявите сострадание к бедной девушке! Ай, жестокий, лживый рыцарь! Я закричу! Смотрите, я закричу! Сеньор Тирант, неужели вы не сжалитесь надо мной? Вы не Тирант! Бедная я! Неужели это то, чего я так желала? О радость жизни моей, умерла твоя Принцесса!
Но не думайте, что жалостливые слова Принцессы заставили Тиранта прервать свою работу, и вскоре Маршал выиграл сладостный бой, а Принцесса сложила оружие и сдалась на милость победителю, будто лишившись чувств. Тирант же вскочил с кровати, думая, что убил ее, и поспешил позвать на помощь королеву.
Королева поскорее поднялась и, взяв пузырек с розовой водой, побрызгала ей лицо и натерла виски, и тогда Принцесса пришла в себя и, глубоко вздохнув, сказала.
Глава 437
Хотя это и были знаки любви, но не с такой силой и жестокостью их следовало бы проявлять. И теперь, сеньор Тирант, я прихожу к мысли, что не добродетельной любовью любили вы меня. Неужели столь краткий миг наслаждения оправдывает столь дурное обращение с вашей Принцессой? Вы, по крайней мере, могли бы подождать дня свадьбы и заключения брака и уж затем по праву отворить бы врата моей честной целомудренности. Вы поступили не как рыцарь и обошлись со мной не как с Принцессой и этим несказанно меня огорчили, а праведный гнев и потеря моих карминовых покровов совсем отняли силы у моего ослабевшего тела. И думаю, что я, побежденная, окажусь в царстве Плутона, прежде чем вы, победитель, разграбите шатры дрожащих от страха неверных. Так что, вместо того чтобы сыграть мою свадьбу, вы отслужите по мне тризну.
Не стала более королева слушать удручающие речи Принцессы, но, обратив к ней сияющее радостью лицо, сказала:
Ах, бедная страдалица! Умеете же вы вызывать жалость к себе! Не может оружие рыцаря причинить вред девушке, и дай мне Господь умереть сей сладкой смертью, которой вы, притворившись, якобы умерли! А та болезнь, о которой вы говорите, пусть овладеет мною, если она не пройдет у вас к утру.