И она тянула его в сторону, которая казалась ей правильным направлением. Они пообедали на заправочной станции, а часа в четыре выпили колы в бильярдном клубе. Время от времени Хофмейстер рассказывал что-то о своей дочери, своей работе, об Африке. Каиса слушала и ничего не говорила в ответ. Иногда она просила шепотом: «Деньги, сэр, деньги», и он давал ей пару намибийских долларов, но ей некуда было их прятать. У нее было только платьице. В лавке у одного уличного торговца он купил ей яркую сумочку. Он показал ей, как положить туда намибийские доллары.
— Смотри, — сказал он. — Вот так можно открыть, а так закрыть.
Она очень ей шла, эта сумочка, очень ее оживляла. Она тащила ее с собой, как куклу.
В парке в центре города Хофмейстер присел на скамейку у детской площадки. Тут были качели и две горки, одна высокая, другая пониже. Хофмейстер был тут единственным белым. Сначала Каиса вскарабкалась на маленькую горку, но потом, скатившись пару раз, осмелела и забралась на большую. Хофмейстер пошел к ней по песку, он забивался ему между пальцами и царапал ранки.
— Давай, — подбодрил он ее снизу. — Это не страшно.
Он поймал ее внизу и вспомнил, как ловил так когда-то своих детей.
В пять часов он стоял у интернет-кафе на проспекте Независимости. Сначала он сомневался, но потом все-таки спустился по лесенке, которая вела к входной двери. Он сел за свой привычный компьютер и посадил девочку на колени.
— Сюда я прихожу почти каждый день, — сказал он тихо. — Проверяю, не прислала ли она мне письмо.
Он открыл свою почту, но там были сообщения только от его супруги и какой-то спам. Он не стал их читать, даже письма от супруги, но остался просто сидеть у компьютера. И тихонько гладил по волосам девочку.
Его все меньше и меньше волновало окружение. Он позабыл, что окружение что-то о нем думало. Он замкнулся в себе. Что они думали о нем, было совсем неважно. Здесь, в Намибии, они могли думать что угодно.
Потом он открыл свой портфель и достал блокнот Тирзы. Он пролистал записанные ей СМС-сообщения, иногда его взгляд останавливался на каком-то предложении или небрежном рисунке. Наверное, она рисовала, когда болтала с кем-то по телефону. Некоторые люди любят рисовать, когда говорят по телефону, а он так никогда не делал.
Он достал ее ежедневник, пролистал до страницы, где были записаны ее электронный адрес и пароль от ящика.
Хофмейстер посмотрел на них, как будто это было послание. Может, оно предназначалось и не ему, но это было послание.
Тогда он набрал www.yahoo.com, вбил имя пользователя — Тирза, а потом пароль: ibi83.
Он увидел множество сообщений, которые отправил ей он сам, но они так и не были прочитаны, он увидел мейлы от ее друзей и подружек, письма от людей, о которых он никогда не слышал.
Он не стал читать все эти сообщения, а нажал на «Написать».
Компьютер работал очень медленно. Хофмейстер напряженно ждал, пока откроется новое окно.
Он напечатал свой собственный адрес и тему: «Наконец-то».
Ведь так и было: наконец-то.
С ребенком на руках он начал писать письмо.
«Милый папа, — набрал он, — прости, что ты так долго ничего от меня не слышал. Но я сижу в пустыне, а телефоны тут нечасто встречаются. Природа прекрасна».
Он остановился и посмотрел на девочку у себя на коленках.
— Это же правда, как ты думаешь? Природа же там наверняка очень красивая?
Он вытер лоб носовым платком, а потом вытер и голову девочки. Несмотря на кондиционер в интернет-кафе, они оба здорово вспотели.
Он начал печатать дальше: «Мы еще побудем здесь. А как только окажемся в цивилизованном мире, я обязательно позвоню. Не переживай. Я счастлива. Тут хорошо. Я как будто принцесса. Целую тебя, передавай привет маме. Тирза — солнечная царица».
Так она всегда подписывала свои письма и открытки: Тирза — солнечная царица.
А про принцессу она говорила ему, когда он однажды взял ее с собой на длинные выходные в Париж. Ванная у них в номере была невероятно огромная и очень красивая. По вечерам она сидела в ванне и кричала своему отцу, пока тот смотрел на кровати телевизор: «Пап! Я чувствую себя как будто принцесса!» Тогда он вставал и шел посмотреть на свою дочь в ванне. «Это правильно, — говорил он. — Именно так и должно быть!» И тогда он на некоторое время чувствовал себя легко, как будто ничто его не обременяло.
Он еще как минимум дважды перечитал только что написанное сообщение, а потом нажал на «Отправить».
Ребенок так и сидел у него на коленках. Ей было удобно. Она следовала за ним повсюду, наблюдала за всем, что он делал, слушала все, что он говорил, но при этом все как будто проходило мимо нее. Каиса не делала никаких выводов из всего, что видела или слышала.