Он зажег факелы. Свою яблоню Хофмейстер подрезал еще две недели назад, чтобы никто случайно не наткнулся на длинную ветку, выпив лишнего.
Кроме того, Хофмейстер и себя привел в порядок, он выглядел очень прилично, но при этом неброско, так ему казалось. Так, как и положено выглядеть отцам, если они не хотят, чтобы дети их стеснялись. По детям можно прекрасно наблюдать, насколько естественным является в природе процесс ассимиляции. Ребенку больше всего на свете хочется быть таким же, как его окружение.
Йорген Хофмейстер чувствовал себя ракетой, в любой момент готовой к старту.
Он встал с табуретки и сделал себе коктейль «Кир» — игристое с ликером. На столешнице он соорудил импровизированный бар. Там было все необходимое для приготовления пяти разных коктейлей на любой вкус.
На самом деле ему совсем не нравился «Кир», но это был любимый напиток Тирзы. Они договорились, что для начала предложат всем гостям по бокалу «Кира», если только они не захотят чего-нибудь другого. Они выбрали «Кир» из-за его цвета, который так подходил к празднику. Как будто красный огонек на донышке.
Коктейль показался ему слишком сладким, он плеснул в него белого вина и быстро выпил. Посмотрел на часы. Без четверти восемь, а до сих пор ни одной собаки. Они ведь придут? Это была не его вечеринка, он уже много лет, много десятков лет не устраивал никаких вечеринок, но он все равно волновался. Ему вдруг почудилось, что все гости решили обмануть Тирзу, они сговорились и не придут, а семье Хофмейстера придется съесть все суши. Эти видения расстроили его, он застыл с бокалом в руках, как будто уже не сомневался, что эти кошмары станут реальностью. Как будто он уже точно знал, что все его страхи сбудутся. Он налил себе второй бокал «Кира» и побарабанил пальцами по столу. Раньше на книжных презентациях у него возникало такое же чувство страха, когда ему казалось, что никто не придет и они так и останутся вдвоем с автором. Иногда в такие моменты его охватывал жуткий стыд, и он тогда обращался к автору с такими словами: «Мне кажется, нам придется провести презентацию исключительно вдвоем, но у нас все получится». Эта же паника овладевала им перед тем, как в начале мероприятия он должен был произнести короткую речь и в серьезной, но в то же время ироничной манере расхвалить автора и книгу или переводчика и книгу. Ради журналистов, которые все равно почти никогда не приходили. Но все это было уже в прошлом.
Он быстро осушил и второй бокал.
— Тирза! — крикнул он. — Тирза!
Никакой реакции не последовало.
Он схватил блюдо с суши и сашими и в третий раз отправился с ним в сад. Он надеялся, что в саду полно гостей. Он представится всем молодым людям, которых раньше не видел, скажет, что он отец Тирзы, а потом будет с интересом выслушивать их истории. Как знать, может, он даже в шутку исподтишка ткнет кого-нибудь из них в живот и скажет коварным шепотом: «Не тебя ли я видел однажды утром у нас в ванной?» Ничто не сможет вывести его из равновесия. Он будет идеальным гостеприимным хозяином. Когда они все отправятся домой, эти дети, то станут думать: до чего же классный отец у Тирзы.
Прогулявшись с блюдом по саду, он вернулся на кухню, накрыл закуски пленкой и поставил в холодильник. Тяжело дыша, он остановился у раковины. Эта прогулка с сырой рыбой почему-то вымотала его. Он налил себе еще бокал.
Нет, книжных презентаций ему больше не стоило бояться. В издательстве прошла реорганизация. Сначала его хотели уволить, но потом выяснили, что из-за возраста сделать это уже невозможно. Закон этого не позволял, закон встал между ним и его увольнением, а в таких случаях закон был безжалостен. В начале апреля его вызвали к директору, который в основном занимался финансами и исполнением желаний головного офиса. Недостижимый и непостижимый верховный бог — головной офис.
Сначала они мило беседовали о повседневных мелочах, директор и Хофмейстер. О детях. О климате. Климате на бирже, климате в обществе и климате в метеорологическом смысле. Глобальное потепление тоже мельком вклинилось в беседу. А потом стали говорить о менее повседневных делах. О смертельном заболевании начальника отдела маркетинга. О марокканцах, из-за которых возникало столько проблем. О пробках на дорогах. Особенно эта тема взволновала директора, он жил в Наардене.
Обсудив проблему с пробками, директор удобно развалился в кресле, как будто разговор уже был закончен, и тут он вдруг спросил: