— Ну ладно, — сказала она. — Поцелуй меня, чтобы я знала, что ты не сердишься.
Она быстро подошла к нему, быстро обхватила руками его голову, и они вдруг стали целоваться. Десять секунд, двадцать. Они целовались как в прошлом. Нет, еще горячее, чем в прошлом. Они целовались так, будто пытались вырвать друг друга из лап смерти. И на мгновение, на эти секунды, пока длился их поцелуй, все стало как раньше. Где-то в прошлом спряталась их жизнь, и вдруг она вырвалась на волю, как будто хотела напомнить Хофмейстеру, что она у него была, чтобы он не смел забывать, чего он лишился.
Он тихонько оттолкнул ее.
— Довольно, — сказал Хофмейстер. — Мне нужно заняться праздником.
Она еще глянула на него с любовью, как когда-то, в самом начале, в том проклятом начале. А потом спросила:
— У тебя не найдется пилочки? Я хотела привести в порядок ногти.
В этот момент раздался звонок в дверь.
Он уставился на супругу, прислушиваясь ко всем звукам в своем собственном доме, где-то открылась дверь, другая дверь захлопнулась — двери в сад были открыты, — но больше ничего. Тишина. Никто не пошел открыть дверь первому гостю.
Его охватила паника.
Он натянул штаны и со всех ног помчался вниз по лестнице.
— Йорген! — крикнула ему вслед супруга.
Но ему было не до нее. У него было полно дел.
Праздник начался. Наконец-то.
Он резко — из-за спешки и стресса он еще и поранил палец — распахнул входную дверь. На пороге стояла она. Первая гостья. Лицо было знакомое, даже очень знакомое, проблема была не в этом. Он не мог вспомнить, как ее зовут.
Он почему-то показал на нее пальцем.
— География, — сказал он. — Вы преподаете географию, верно?
Женщина, которая стояла перед ним, довольно молодая женщина, не старше тридцати, покачала головой:
— Фелдкамп, — сказала она. — Моя фамилия Фелдкамп. Биология.
Только тут до Хофмейстера наконец дошло, как он выглядел. Он показывал окровавленным указательным пальцем на преподавателя своей младшей дочери, на совершенно чужого человека. Он немедленно убрал руку за спину.
— Конечно-конечно. Простите меня, пожалуйста. — Он хлопнул в ладоши. — Биология. Как я мог забыть? Биология, юфрау Фелдкамп, конечно же. Мы же часто виделись. В последний раз…
Она опустила глаза, и он проследил за ее взглядом. Только в этот момент он увидел свои босые ноги и в этот же момент — голый живот.
— О господи… — выдохнул он.
— Что случилось?
— Прошу меня извинить!
— За что? — поинтересовалась юфрау Фелдкамп.
— За это. — Он показал на свой живот. И на голую грудь.
— Ничего страшного.
— Я принимал душ и тут услышал звонок, а мои дочери… — Он прокашлялся. — Мои дочери куда-то запропастились.
— Может, я пока прогуляюсь? Я с удовольствием еще пройдусь. На улице прекрасная погода. У меня дурацкая привычка приходить слишком рано. Я слишком рано?
— Вы совсем не рано! Вы как раз вовремя.
Он взял ее за руку и втащил в дом. Левой рукой он закрыл входную дверь.
Только спустя несколько метров его осенило, что втаскивать в дом педагогов своего ребенка — не очень учтиво. Практически перед дверью в гостиную он резко отпустил ее и сказал:
— Я снова должен принести вам свои извинения.
— За что на этот раз? — снова удивилась юфрау Фелдкамп.
— За что, что так невежливо с вами обошелся.
— Ой, да ничего страшного. — Она весело, но сдержанно посмеялась. — Мне даже приятно, когда со мной иногда обходятся так сурово.
Он посмотрел на нее неуверенно. Не только оттого, что был полуголый, но еще и потому, что ему показалось, будто она над ним подтрунивает.
— Простите, я сам не свой, — сказал он. — Это все из-за жары, праздника, прощания со школой. Ведь Тирза уезжает путешествовать по Африке, вы же знаете.
— Со всеми бывает. Было бы скучно, если бы мы все всегда были исключительно самими собой, господин Хофмейстер.
Он посмотрел на нее изучающе. Потому что хотел понять, действительно ли она так считает, чтобы избавиться от гадкого чувства, что над ним подтрунивают. К счастью, он постепенно осознал, что полуголые мужчины — это еще не катастрофа, в этом ведь нет ничего ужасного. Полмира ходит в таком виде. И нечего тут беспокоиться.
— Устраивайтесь поудобнее. Я сейчас к вам вернусь.
Он быстро побежал наверх по лестнице. В спальне его супруга красила ногти. Она увидела его и вытянула руку:
— Как тебе этот цвет?