Тишина
Крик. Пробивающийся сквозь запертые двери и толстые стены. Призыв о помощи, впивающийся в сердце осознанием того, что и его, и сотни других придётся проигнорировать. Пропустить мимо ушей и жить дальше, словно ничего не случилось.
Хруст. И тишина... Страшная. Мёртвая. Они всегда дейстовали безмолвно...
– Нет, ты это видела?!
От возмущённого рёва напарника Хель вздрогнула и, сжав подлокотники, промолчала. Но Шейк молчаливому недовольству внимать не собирался.
– Наши проиграли пятому гарнизону! Всухую!
– И?
– Да никогда такого не было. В чём в чём, а в Псирайте мы всегда были лучшими! – Шейк Алес сдвинул цветок в сторону и устроился на подоконнике, таким образом пытаясь удержать внимание рассеянной девушки. Но Хель только скользнула по нему взглядом и, положив голову на руки, вновь посмотрела за стекло.
Шейк обернулся и тоже всмотрелся в туман, плотной завесой скрывший окрестность.
– Ты снова включила прослушку?
Хель не ответила. Но ответ он и сам знал превосходно. Девушка часто садилась у экрана, на котором ничерта не было видно, включала звук с записывающих устройств и предавалась меланхолии. Ему даже не нужно было видеть её правое ухо, чтобы знать, что в нём мигал включённый наушник, спрятанный за каштановыми локонами.
– Зачем, Хель? Зачем ты это делаешь? Тебе нравится страдать? Так пойдём, я покажу другие хорошие способы доведения мазохиста до экстаза.
Он усмехнулся, готовый к колкости, на которые Хель никогда не скупилась в общении с ним, но с девушкой сегодня явно что-то было не так. Она, зажмурившись, переждала, пока утихнет очередной вопль, а после тихо произнесла:
– Почему они выходят? И как? Мы ставим охрану. Ни одно живое существо не сумеет ни выйти из этого бетонного ящика, ни проникнуть в него. Тем не менее, каждый день... Есть жертвы.
На этот раз Шейк промолчал. Девушка подняла руку и в последний момент одёрнула её, так и не коснувшись стекла.
– Ладно, как... они выходят, я начинаю догадываться. Но знаешь, что я действительно не могу понять?
– И что же? – выдавил ставший крайне задумчивым Шейк.
– Как вы можете играть в то время, как за стенами умирают люди?! И ладно остальные, но ты... Шейк, я тебя просто не узнаю. Где тот парень, который спас меня от смерти в первые дни вторжения? Где тот, кто в первых рядах рвался в экспедицию в Туман?!
– Так, ясно. У нашей Хельки снова начались загоны... – Шейк рывком спрыгнул с подоконника, намереваясь уйти. Но Хель не позволила.
– Ты всегда бежишь от этого разговора! – не выдержала девушка. И, когда он остановился, не дойдя пары шагов до двери, сипло прошептала: – Ты просто трус, признай это Шейк. Но ты боишься не меня и моих разговоров, ты боишься сам себе признаться, что я права. Что у меня хватает смелости думать о том, как их спасти... Я хотя бы пытаюсь спасти их, а ты давно сидишь в этой уютной норе, поджав хвост!
– Боюсь признаться? – Шейк скрестил руки на груди и зло искривил губы. – Да, Хель, я действительно кое в чём боюсь тебе признаться. Вот только причина кроется не в моём "образе героя", который может разлететься в пыль. А в том, что правда может уничтожить твой песочный замок, в котором ты благополучно страдаешь все эти месяцы.
– Ты не...
– Послушай меня! Сейчас просто выслушай и пойми: мы ничем не сможем им помочь. Это факт. Ты упомянула экспедицию в Туман? А ты знаешь, что с ней стало? Рассказать? Могу даже в подробностях!
– Но ты сказал, что тебя не взяли...
– Да, сказал. Чтоб избежать этого разговора. Чтобы дать тебе хотя бы мизерный шанс быть счастливой. Но ты, к дьяволу, нашла этот наушник, сидишь каждый день, страдаешь! Хочешь знать, что случилось с моей группой на экспедиции?
Хель сглотнула и, отвернувшись, обхватила себя руками. Она знала. Все знали.
– Выжил только я, Хель. Из сотни вооружённых мужиков остался только я. А знаешь почему?
Хель до боли сжала губы, не желая этого знать. Мечтая больше всего на свете сейчас оглохнуть и не слышать ни слов того, кому она больше всех доверяла, ни воплей, что выворачивали душу наизнанку.
– Потому что, – он оказался прямо за её спиной, так близко, что захотелось рвануться вперёд, преодолеть стекло, унестись подальше от Шейка, – на полпути к нашей изначальной цели они вдруг услышали крики о помощи. Удивительно, не правда ли?
– Ты бросил их...
– Моя жизнь нужна здесь, – отрезал Шейк. – И я их предупреждал.
– Хватит.
– Хель...
– Я сказала: хватит! Свои оправдания можешь идти и докладывать начальству. А меня оставь в покое!
– Я не оправдываюсь, я лишь пытаюсь доказать, что мы не можем сейчас ничем им помочь. И твои "попытки спасти" – делают только хуже. Причём, тебе же самой. Ты и сама прекрасно знаешь, что нам нечего противопоставить тварям. Автопилоты, роботы, бронемашины – они уничтожают всё. Они знают слабое место любой техники. И это слабое место – человек. Сейчас мы ничего не можем сделать, прими это как данность!