ре которого белела расстеленная кровать, и слегка улыбнулся, - более или менее соответствующее вашему описанию предложение для практического задания. Не буду спрашивать о степени готовности, - добавил он, увидев ее побледневшее лицо, - она очевидна. Паулина подумала, что было бы неплохо принять независимый вид. - Надеюсь, вы извините мне столь резкий переход непосредственно к теме занятия, - Харрисон то ли продолжал потешаться над ней, то ли намеренно испытывал ее терпение. - Но мне не хотелось бы сильно отклоняться от манеры преподавания, отраженной в вашем прошлом реферате. Это было уже слишком. Отвернувшись и зарывшись лицом в ладони, Паулина Чехова, лучшая студентка Академии Звездного флота Федерации планет, всхлипнула, разом уничтожая не успевший как следует оформиться образ непокорной студентки и мечтая оказаться как можно дальше отсюда. На этот раз она услышала его шаги. - Думаю, что для вашего спокойствия нам стоит обговорить некоторые моменты, - глубокий голос Харрисона послышался почти у самого ее уха, и девушка вздрогнула, поднимая голову. - Я даю вам слово, что выполню все ваши желания, описанные в том тексте, что случайно оказался в моих руках, и сделаю это в точности так, как вы просили вашего... воображаемого любовника, - его интонации сделались вкрадчивыми и мягкими, создавая ощущение темного бархата, потревоженного прикосновением тигриных когтей. - Единственное, чего я попрошу от вас, - его рука неожиданно легла ей сзади на шею и прошлась сверху вниз по позвоночнику, - это молчать. Паша снова почувствовала, что несется на полной скорости неизвестно куда, но... разве это была не та ситуация, которая столько раз представлялась ей в самых разных вариантах и так сильно ее будоражила, и разве можно было упустить такую возможность? - Я никому не скажу, - ее саму удивило, насколько быстрым оказался ее ответ, но Харрисон только ухмыльнулся. - Естественно, не скажете, - это даже обсуждать не стоило. Я имел в виду не это. - Не это? - Паулина, сбитая с толку одновременно ощущением его ладони, лениво поглаживавшей ее в основании спины, и собственной несказанной смелостью, обернулась и посмотрела на профессора. - А что? - Я имел в виду, - вот сейчас ошибиться было невозможно, - так могли и умели смотреть только хищники при виде беспечной добычи, - что вы будете молчать, пока я буду делать то, что захочу. Что бы я ни делал. Паулина завороженно смотрела в светлые, отливающие зеленым в полумраке зрачки, и подумала, что она сумасшедшая, если готова пойти на это. Как будто все, что она сделала раньше, можно было назвать проявлением душевного здоровья, тут же мысленно фыркнула она. - Хорошо. - это сказал кто-то другой, потому что своего голоса она не узнала. - Отлично, - с этими словами он поворачивает ее обратно спиной к себе и, не считая нужным далее тратить время на предисловия, расстегивает молнию тонкого летнего платья. Одежда соскальзывает с нее, словно вода, и Паулина оказывается стоящей в одном белье, закусив губу и отчаянно борясь с желанием зажмурить глаза. - Расслабьтесь, кадетка Чехова, - шепот на грани слышимости заставляет ее снова вздрогнуть, но вспыхнувшая было тревога гаснет с первым прикосновением его рук. - Даю вам слово, что ваша невинность умрет быстро и без мучений. - кончики пальцев прослеживают очертания шеи, спускаются к груди и дразнящим движением касаются края лифчика, - вы и не заметите. Сдавленный звук, который она издает, едва ли может считаться нарушением обещания, и Харрисон, похоже, думает так же, потому что не обращает на него внимания, продолжая ласкать ее руками, губами и языком, по-прежнему не сходя с места и только прижимаясь теснее к ее покрывшемуся испариной телу, в поисках опоры бессильно откинувшемуся на него. Почти что вне себя от возбуждения, вскоре Паулина чувствует, как ее подхватывают под колени и подмышки и, подняв на руки, осторожно несут на кровать. Здесь темнее, чем там, где они стояли, поэтому когда Харрисон тянется к застежкам на своей рубашке и начинает раздеваться, Паша чувствует себя почти обманутой - все великолепие профессорской наготы остается скрытым в полумраке. Но это тут же становится неважно, когда приходит черед избавить ее от белья и длинные пальцы Харрисона оказываются там, где ее воображение рисовало самые бурные и смущающие сцены. Его изобретательность и активность не знают границ, и в какой-то момент нарушение запрета говорить становится в буквальном смысле вопиющим, но, открыв глаза, она обнаруживает, что Харрисон не выглядит недовольным: он смеется, склонившись над ней, и Паулина откидывается назад, позволяя ему приподнять ее под бедра, и глубоко вздыхает, принимая его в себя. ... - Профессор, вы не выполнили свое обещание. - М?.. Они лежат рядом на чуть влажных простынях, выравнивая дыхание, и Паша оборачивается, чтобы встретиться с взглядом светло-зеленых глаз. - Вы сказали, что все будет в точности, как я написала, - напоминает девушка. - Но, боюсь, что... Выражение его лица становится таким же, как на экзамене в прошлом году, когда он цитировал ей отрывок из ее последнего рассказа. То есть, абсолютно непроницаемым. Приподнявшись, он проводит рукой по тумбочке и, взяв оттуда падд, листает его некоторое время и передает ей, выделив ярким цветом какие-то слова. Боже, он не только запомнил этот текст, но и у себя сохранил, в новом приливе смущения думает она. - Читайте. Паша берет у него устройство и находит указанную строку. - «Будьте со мной нежным, профессор, мне всего восемнадцать», - начинает она, и со стоном отбросив планшет, зарывается лицом в ладони. - У вас есть еще вопросы, кадетка Чехова? - не нужно видеть его, чтобы догадаться, что в словах кроется подвох. - Слишком много, коммандер Харрисон, - вновь посмотрев на него, она улыбается и лукаво качает головой. - Не уверена, что мы располагаем достаточным количеством времени для того, чтобы вы могли на них как следует ответить. С коротким хмыканьем профессор отбрасывает одеяло и перемещается ближе к ней. - О времени, кадетка Чехова, предоставьте беспокоиться преподавателю. Это его прерогатива. - Отлично, - серьезно кивает Паша, вновь оказавшись в его объятиях. - Тогда первый вопрос. - Я слушаю. - Как вы поступаете с непокорными студентками? На занятия следующим утром она опоздала. Впрочем, кажется, никто не обратил на это внимания. Ну, кроме профессора Харрисона. Но с некоторых пор это было, как бы это сказать... его личным делом.