продолжает говорить.
БОДИН:
— Мы соединили вместе крупнейшие в мире базы данных по «Титанику». Итак, вот...
ЛАВИТ:
— Роуз, возможно, не хочет видеть это, Льюис.
РОУЗ:
— Нет-нет, все в порядке. Мне интересно.
Бодин запускает на экране компьютерную анимацию, которая соответствует его скоропалительному
рассказу.
БОДИН:
— Корабль ударяется об айсберг правым бортом, лед делает множество пробоин вдоль... пробивая
дыры как азбукой морзе... бип-бип-бип, до самого низа. Тут же затопляются передние отсеки
корабля... и вода распространяется до верха переборок, следуя к корме. Пока бак опускается,
корма поднимается... сначала медленно... а затем все быстрее и быстрее, пока не поднимает весь
вес, может, 20 или 30 тысяч тонн... из воды, и каркас не выдерживает... так ХРЯСЬ!!
(он производит звук одновременно с анимацией)
...и разламывается! Вниз до киля, который ведет себя как большой шарнир. Тут же бак затягивает
вниз, а корма опускается в прежнее положение... но тяжесть бака вновь вытягивает корму
вертикально, а потом носовая часть отрывается, устремляясь ко дну. Корма всплывает как пробка,
затопляется и уходит под воду около 2:20 ночи. Через два часа сорок минут после столкновения.
Далее анимация отображает носовую часть по мере ее погружения. Роуз наблюдает за клиническим
препарированием трагедии без эмоций.
БОДИН:
— Бак прекращает погружаться и отплывает почти на полмили, прежде чем удариться о дно,
двигаясь со скоростью около 12 миль в час. Бабах!
Бак ударяется, зарываясь глубоко в дно; картинка теперь следует за кормой.
БОДИН:
— По мере погружения корма лопается от давления и разваливается на части от силы потока при
падении, опускаясь на дно как куча хлама.
(указывая на модель)
Ну как?
РОУЗ:
— Благодарю вас за прекрасную судебную экспертизу, мистер Бодин. Конечно, переживание всего
этого было немного менее клиническим.
ЛАВИТ:
— Вы расскажете нам об этом?
Ее глаза возвращаются к экранам, показывающим печальные руины глубоко под водой.
Изображение с одного из подводных аппаратов медленно проплывает по палубе. Роуз узнает одну
из шлюпбалок «Уэллин», все еще остающуюся на месте. Она слышит призрачную музыку вальса.
Тусклый и расплывчатый звук голоса офицера с английским акцентом, зовущего: «Только женщины
и дети».
30.
Мелькающие кадры: кричащие лица в бегущей толпе. Столпотворение и ужас. Люди плачут,
молятся, падают на колени на палубу. Только образы... мелькают в темноте.
31.
Роуз смотрит на другой монитор. «Ищейка» опускается вдоль ржавого, заваленного обломками
коридора. Роуз наблюдает за бесконечной цепью дверных проемов, проплывающих мимо.
32.
Изображение: ребенок лет трех стоит по лодыжки в воде в середине бесконечного коридора. Он
потерялся и плачет.
33.
Роуз дрожит от потока воспоминаний и эмоций. Ее глаза увлажняются, и она опускает голову, тихо
всхлипывая.
ЛИЗИ:
(взявшись за кресло-каталку)
— Я забираю ее для отдыха.
РОУЗ:
— Нет!
Ее голос удивительно силен. Сентиментальная маленькая старушка исчезла, превратившись в
женщину с глазами из стали. Лавит подает знак, чтобы все замолчали.
ЛАВИТ:
— Расскажите нам, Роуз.
Она переводит взгляд с экрана на экран с изображениями руин корабля.
РОУЗ:
— Прошло целых 84 года...
ЛАВИТ:
— Просто расскажите нам, что можете...
РОУЗ:
(поднимает руку в знак тишины)
— Прошло уже 84 года... но я все еще чувствую запах свежей краски. Китайским сервизом до нас
никто ни разу не пользовался. На простынях до нас никто никогда не спал.
Лавит включает диктофон и кладет его рядом с Роуз.
РОУЗ:
— «Титаник» называли «Кораблем мечты». И он был им. Действительно был...
Когда подводная камера поднимается мимо ржавых перил носа, мы переносимся к тем же перилам в
1912 году...
Кадр плавно переходит в следующую сцену:
34. Экстерьер. Причал Саутхэмптона. День.
Кадр продолжает воспоминания. Блестящие белые палубные надстройки «Титаника» возвышаются