Когда показались огни «Карпатии», миссис Кэнди обратилась к тем, кто был в шлюпке: «Где огни, там наше спасение. Неужели мы не поплывем к ним?» Тут же раздались возгласы одобрения, мужчины и женщины налегли на весла. Хитченса просили помочь грести, а раненому юноше уступить место у руля, но он категорически отказался. При этом он выразился так невежливо по отношению к одной из дам, что раздался мужской голос: «Вы разговариваете с дамой!» Хитченс отрезал: «Я знаю, с кем я разговариваю, на этой шлюпке командую я!» В заключение миссис Кэнди сказала:
— Хитченса спросили, подойдет ли «Карпатия» к нам и возьмет ли пассажиров на борт, он ответил: «Нет, за нами она не придет, она будет доставать из воды трупы». Сказать подобное женам и матерям погибших было полной бестактностью. Когда мы приблизились к «Карпатии», Хитченс отказался обогнуть ее и пристать с подветренной стороны: для него это означало находиться в беспокойном море еще какое-то время. Поэтому нам пришлось пристать с наветренной стороны, что очень затруднило подъем на палубу.
Никого из девятисот членов команды «Титаника» не упрекали так, как Хитченса. Энергичная супруга владельца золотых приисков в Колорадо Молли Браун показала на следствии:
— Рулевой Хитченс находился у штурвала, и, поскольку он стоял, мы видели, что он дрожит как осиновый лист. Когда мы отгребали от судна, он испуганным голосом предрекал нам гибель. Он утверждал, что грести и уходить от тонущего судна бесполезно, поскольку оно настолько огромно, что, начав тонуть, затянет под воду все плавающее вокруг в радиусе нескольких миль. Если нам даже и удастся уцелеть, взорвутся котлы, которые вызовут волнение нижних слоев воды, те в свою очередь разорвут льды, и шлюпка потонет. Мы обречены на гибель в любом случае.
Далее Молли Браун рассказала, что, когда судно затонуло и ни одно из предсказаний Хитченса не сбылось, его попросили вернуться и помочь тонущим. Но он вновь заговорил об осторожности и о том, как обезумевшие люди повиснут на бортах шлюпки и перевернут ее. Ни к одному настойчивому требованию он не счел нужным прислушаться, поэтому шлюпка продолжала двигаться туда, где на горизонте мерцал какой-то огонек. Часа через три он начал слабеть, а потом и вовсе погас. Хитченс вновь принялся твердить об ужасах, которые их ожидают, о том, что их долго еще будет носить по океану. При этом он указывал на белеющие вдали пирамиды айсбергов. Он без устали говорил об отсутствии в шлюпке питьевой воды, хлеба, компаса и карты. Никто ему не отвечал, как будто все потеряли дар речи…
Одна из женщин оказалась настолько предусмотрительной, что захватила с собой серебряную фляжку с коньяком. Когда она ее достала, блеск серебра привлек внимание Хитченса, который тут же начал просить дать ему выпить, поскольку весь промерз. Но женщина вместо коньяка бросила ему свое одеяло.
Потом Хитченса попросили сменить кого-нибудь из гребцов, поскольку за штурвалом может присмотреть любой. Он категорически отказался и продолжал командовать гребцами, покрикивая на них.
Вскоре Хитченс увидел поблизости шлюпку № 16 и приказал ей подойти. Она действительно приблизилась, и Хитченс тут же распорядился связать обе шлюпки канатом, что и было сделано. Затем он приказал сложить весла, и шлюпки остановились. В шлюпке № 16 сидел человек в белой пижаме. Он казался совершенно застывшим от холода. Миссис Браун предложила ему погрести, чтобы согреться. Это вызвало недовольство Хитченса, возросшее еще больше, когда миссис Браун и другие, почувствовав пронизывающий холод, которым тянуло от ледяного поля, потребовали двинуться дальше и взялись за весла. Поскольку в шлюпке № 16 было несколько мужчин, из шлюпки №6 крикнули, что в ней вполне могут обойтись без одного из гребцов. Тут же в шлюпку № 6 прыгнул кочегар, еще покрытый угольной пылью и дрожавший от холода. На нем была лишь тонкая майка, и миссис Браун укутала его в свой соболий палантин, подала весло и попросила другого мужчину развязать шлюпки. Хитченс устроил скандал, и было видно, что он собирается помешать этому. Терпение решительной Молли Браун иссякло. Она крикнула Хитченсу, что, если он только шевельнется, его тут же выбросят за борт. Кто-то положил ей руку на плечо, чтобы успокоить, но в этом не было нужды. Она вдруг поняла — рулевой настолько парализован страхом, что достаточно приблизиться к нему, и он, без сомнения, упадет в воду.