— Все эти мужчины оказались в шлюпке под предлогом, что они — гребцы. Человек, который греб рядом со мной, размахивал веслом во все стороны. Я сказала ему: «Почему вы не вденете его в уключину?» «А разве оно должно быть там?» — спросил он. «Конечно». — «Я никогда до этого не держал весла в руках». Затем я говорила с другим мужчиной, и он тоже мне сказал: «Я никогда не держал весла в руках, но думал, что смогу грести». И это были люди, с которыми нас в ту ночь высадили в море, тогда как все великолепные парни, которые действительно могли бы быть для нас защитой, остались на палубе. В нашей шлюпке было двадцать две женщины (по американским источникам — 24, по британским — даже 35. — М.Г. ) и четверо мужчин. Нельзя сказать, что кто-нибудь из них знал, как управлять шлюпкой, за исключением одного, который был на корме и командовал нами. Офицер, посадивший нас в шлюпку, категорически приказал идти в направлении огня, высадить пассажиров и как можно скорее возвращаться. Имелся в виду огонь, который все видели вдали. Я его видела отчетливо. Он был удален миль на десять, и мы гребли, а потом поняли, что добраться до него невозможно. Единственное, что мы могли сделать, — это вернуться и удостовериться, не можем ли мы помочь остальным, поскольку у нас в шлюпке было только двадцать шесть человек. Мы повернули и поплыли обратно. Мы не могли найти другие шлюпки, только «слышали» их. Единственную возможность что-нибудь увидеть вокруг давал мой электрический фонарик. Фонарь же, который был в шлюпке, оказался неисправным… Мы были на второй шлюпке, покинувшей судно, и не видели ничего, что происходило потом. Мы слышали крики тонущих… Все женщины в нашей шлюпке гребли, миссис Мэри Янг не останавливалась ни на минуту, миссис Свифт тоже все время гребла, пока мы не оказались около «Карпа-тии». Мужчины грести не могли, они вообще не имели понятия, как это делается. Графиня Ротис стояла у штурвала. Что бы с нами было, если бы не женщины! Командир шлюпки, матрос, отдавал приказания, но мужчины оказались совершенно беспомощными, они не знании, что делать. Один из них сказал матросу: «Если не замолчишь, в шлюпке станет на одного человека меньше!» И все мы были в их руках! Мне самой пришлось уладить два или три конфликта между ними и успокоить их.
Единственным мужчиной в шлюпке № 8, который оказался вне беспощадной критики миссис Дж. С. Уайт, был матрос Т. Джоунс, менявший на руле графиню Ротис. В интервью английскому журналу «Сфера» Джоунс отозвался о графине очень одобрительно:
«В нашей шлюпке была женщина, настоящая женщина… Когда я увидел, как она держится, и услышал, как спокойно и решительно говорит с остальными, я понял, что в ней больше мужества, чем в тех мужчинах, которые были с нами».
Но американский писатель Уолтер Лорд в этой связи не удержался от скептического комментария:
«В ходе американского расследования, возможно потому, что оно не направлялось печатью, Джоунс высказался менее элегантно: „Она слишком много говорила, поэтому я отправил ее на руль“».
Матрос Джоунс действительно был высокого мнения о графине Ротис. Сняв впоследствии со шлюпки цифру 8, он вставил ее в рамку и послал графине в знак своего восхищения. Графиня же все последующие годы никогда не забывала посылать Джоунсу рождественские поздравления.
Уважение английской аристократки к матросу Т. Джоунсу объяснялось, вероятно, тем обстоятельством, о котором миссис Дж. С. Уайт в своем критическом заявлении не упомянула, но которое в конце концов стало известно. Когда «Титаник» затонул, Джоунс предложил повернуть обратно и попытаться спасти кого-нибудь из боровшихся за жизнь в ледяной воде. Но большинство женщин в шлюпке это предложение категорически отвергли. Джоунс, не получив достаточной поддержки, сказал: «Дамы, если кто-нибудь из нас спасется, вспомните, что я хотел вернуться». И графиня Ротис, очевидно, вспомнила.
В числе историй, вызвавших наибольший интерес по обоим берегам Атлантики и ставших настоящей скандальной сенсацией, была история спасения на шлюпке № 1. Для этого были основания: с одной стороны, из всех спасательных средств «Титаника» она была наименее загружена, с другой — именно на ней спаслись сэр Космо Дафф-Гордон и его жена.
Первый помощник капитана «Титаника», руководивший спуском этой шлюпки, назначил ее командиром матроса Джорджа Саймонса. Впервые у Саймонса появилась возможность рассказать об обстановке в шлюпке в ходе нью-йоркских слушаний. Его допрашивал один из членов подкомитета, сенатор Перкинс.