В пятницу 19 апреля в бостонском порту бросило якорь судно «Калифорниан». Вскоре поползли слухи, что его команда видела сигнальные ракеты тонущего «Титаника». Журналисты бросились прямо к капитану «Калифорниан» Стэнли Лорду. Агентству Ассошиэйтед Пресс Лорд заявил:
«В воскресенье около 22.30 мы подошли к большому ледяному полю и тут же в целях безопасности застопорили машины. Радист, конечно, не работал, поскольку не работали машины, и мы до утра ничего не знали о положении „Титаника“. Корреспонденту газеты „Нью-Йорк уорлд“ он сказал: „До выключения радиостанции не было принято ни одного сигнала бедствия или какого-либо другого сигнала. Первое, что поймал радист „Калифорниан“, — это не совсем понятную радиограмму „Франкфурта“, из которой я наконец узнал, что „Титаник“ оказался в трудном положении“».
Далее Лорд заявил, что в ту ночь, в соответствии с объявленными координатами «Титаника», «Калифорниан» находился от него в 17–19 милях, то есть далеко за пределами взаимной видимости. Когда репортеры спросили его о странных слухах, как будто исходивших от членов его команды, Лорд невозмутимо ответил: «Когда моряки сходят на берег, они могут болтать все, что угодно».
Во вторник 24 апреля один из членов команды «Калифорниан», помощник механика Эрнест Гилл, прочел то, что сказал капитан Лорд журналистам. На следующий же день, в среду 25 апреля, Гилл в сопровождении одного из репортеров и четырех членов машинной команды «Калифорниан» отправился в контору нотариуса и там под присягой сделал заявление:
«Я, нижеподписавшийся Эрнест Гилл, второй помощник механика судна „Калифорниан“, находящегося под командованием капитана Лорда, о событиях, имевших место ночью в воскресенье 14 апреля, заявляю следующее.
Ночью 14 апреля с 20.00 до 24.00 я нес вахту в машинном отделении. В 23.56 я вышел на палубу. Звезды сверкали, было очень светло, и я мог видеть далеко вокруг. Машины не работали с 22.30, и судно дрейфовало между льдами. Я посмотрел по левому борту и увидел огни большого судна, удаленного примерно на 10 миль. Около минуты я наблюдал за его бортовыми отличительными огнями. Это судно должны были видеть с мостика.
В 00 часов я пошел в каюту и разбудил своего приятеля Уильяма Томаса. Услышав, как лед царапает о днище судна, он спросил: „Мы во льдах?“ Я ответил: „Да, но по левому борту должно быть свободно, там я видел большое судно, идущее полным ходом. Оно похоже на одно из тех больших, немецких“.
Я лег, но не мог уснуть. Через полчаса встал, захотел выкурить сигарету и снова вышел на палубу.
Там я пробыл около десяти минут, когда с левого борта милях в десяти увидел белую ракету. Вначале я подумал, что это падающая звезда. Через семь-восемь минут на том же месте я ясно увидел вторую ракету и сказал себе: „Это значит, что судно в опасности“.
Не мое дело предупреждать мостик или сигнальщиков, но они должны были их видеть.
Я тут же вернулся в каюту и думал, что наше судно уделит ракетам должное внимание.
Больше до 6.40 утра я ничего не знал, пока меня не разбудил старший механик и не сказал: „Вставай и иди помогать. „Титаник“ затонул“.
Я вскрикнул и вскочил с постели. Выйдя на палубу, я понял, что наше судно идет полным ходом. Оно уже вышло из ледяного поля, но вокруг было полно айсбергов.
Я пошел вниз работать и тут услышал разговор второго и четвертого механиков. Мистера Дж. Эванса — второго и мистера Вуттена — четвертого. Второй сказал четвертому, что третий помощник во время своей вахты докладывал о ракетах. Так я узнал, что судно, которое я видел, было „Титаником“.
Второй механик добавил, что капитана поставил в известность о ракетах кадет, фамилия которого, по-моему, Гибсон. Капитан приказал ему посигналить судну, находившемуся в опасности, сигнальным фонарем. Мистер Эванс сказал, что в это время на мостике был второй помощник, мистер Стоун.
Я слышал, как мистер Эванс говорил, что этих ракет и огней было много. Потом, по словам мистера Эванса, Гибсон снова пошел к капитану и доложил о новых ракетах. Капитан приказал ему продолжать работать сигнальным фонарем, пока не получит ответа. Но никакого ответа так и не пришло.
Затем я услышал, как второй механик обронил: „Почему, черт возьми, не разбудили радиста?“ Вся команда „Калифорниан“ возмущалась, что на ракеты вообще не обратили внимания. Сам я предлагал некоторым из них присоединиться ко мне и выступить против действий капитана, но они отказались, опасаясь потерять работу.