Смит. Капитан Лорд, чтобы несколько прояснить дело, каковы были ваши координаты на 22.50 в воскресенье 14 апреля?
Лорд. Они были теми же, что и тогда, когда мы остановились в 22.21, то есть 42° 05’ северной широты и 50° 07’ западной долготы.
Смит. После остановки ваши координаты не менялись?
Лорд. Нет.
Смит. В течение какого времени?
Лорд. До 5.15 утра 15 апреля, когда заработали машины и мы дали ход.
Смит. У вас есть какие-нибудь собственные соображения по поводу катастрофы «Титаника»? Вы видели его в воскресенье?
Лорд. Нет, сэр.
Смит. А его сигналы?
Лорд. Только не «Титаника».
Смит. «Титаник» находился вне пределов вашей видимости?
Лорд. Я думаю, он был удален от нас на 19–20 миль.
Смит. Сколько времени прошло, прежде чем в понедельник утром вы достигли места катастрофы?
Лорд (заглянув в судовой журнал). 6.00 — мы идем малым ходом, преодолевая массы льда, 6.20 — оказываемся за пределами самого большого скопления льдов, продолжаем идти через ледовую массу полным ходом, 8.30 — ложимся в дрейф неподалеку от «Карпатии».
Смит. Значит, с шести часов вы шли в направлении «Титаника» два с половиной часа?
Лорд. Да, сэр.
Задав еще несколько вопросов, сенатор начал интересоваться работой радиотелеграфиста «Калифорниан».
Смит. Когда вы обнаруживаете, что находитесь вблизи льда, устанавливается ли вами или кем-либо другим конкретное время вахты радиотелеграфиста?
Лорд. Нет.
Смит. Допустим, ваш радист был бы на месте, когда «Титаник» посылал сигналы бедствия, услышанные «Карпатией» и другими судами. Узнало бы ваше судно о положении «Титаника»? Я хочу сказать, поймала бы ваша радиостанция эти сообщения?
Лорд. С предельной вероятностью.
В допрос включился другой член следственного подкомитета, сенатор Флетчер.
Флетчер. Если бы радист «Калифорниан», находясь на вахте, поймал сигнал бедствия «Титаника», поднял бы он тревогу?
Лорд. Да.
Флетчер. И вы пошли бы на помощь «Титанику» в ту же минуту?
Лорд. Безусловно.
Вновь вопрос сенатора Смита.
Смит. Капитан, вы заметили в воскресенье ночью какие-нибудь сигналы бедствия, огни или световые сигналы Морзе?
Лорд. Нет, сэр, не заметил. Вахтенный офицер видел какие-то сигналы, но сказал, что они не были сигналами бедствия.
Смит. Не были сигналами бедствия?
Лорд. Не были.
Смит. Но он говорил вам о них?
Капитан Лорд уже знал, конечно, в чем обвиняет его помощник механика Гилл, и понял, что наступила кульминация допроса. Поэтому он предложил изложить все по порядку. Смит согласился, и Лорд спокойным деловым тоном преподнес свою версию событий:
— Когда в половине десятого вечера я уходил с мостика, то сказал вахтенному офицеру, что, как мне кажется, я видел огонь. Ночь была необычная, очень звездная, и мы все время принимали звезды за судовые огни. Трудно было определить, где кончается небо и начинается абсолютно спокойная водная поверхность. Вахтенный офицер считал, что это была звезда. Я ничего не сказал и пошел вниз. По дороге поговорил со старшим механиком, и в это время мы увидели, что огни стали приближаться. Примерно в половине одиннадцатого судно остановилось недалеко от нас, и я уверен, что до четверти второго ночи оно находилось на расстоянии примерно четырех миль. Мы все отчетливо его видели, я имею в виду огни. Мы попытались вызвать его сигнальным фонарем, но оно не ответило. Это было между 23.30 и 23.40. Мы снова попытались вызвать его в десять минут первого ночи, потом в половине первого, без четверти час и в час ночи. У меня очень мощный сигнальный фонарь. Думаю, его видно на расстоянии до десяти миль. А это судно находилось от нас примерно в четырех милях и никак не реагировало. Когда в полночь или минут десять первого на мостике появился второй помощник, я приказал ему наблюдать за стоявшим судном и обратил внимание на лед, окружавший нас. Без двадцати час я спросил вахтенного офицера в переговорную трубу, не приблизилось ли судно. Он ответил: «Нет». Я сказал: «Я ненадолго лягу». В четверть второго вахтенный офицер сообщил мне: «Мне кажется, они пустили ракету». Затем добавил: «Они не отвечают на наши сигналы и начинают удаляться». Я приказал: «Вызовите судно снова и сообщите мне его название». Вахтенный офицер, видимо, принялся выполнять приказание, потому что я услышал, как заработали створки фонаря. Потом я уснул.