В беседе, которая затем последовала, капитан Хэддок заметил, что у него на судне есть кочегар, работавший на «Титанике» во время того рокового плавания и чудом спасшийся. Смит тут же захотел поговорить с ним. Хэддок приказал вызвать кочегара наверх, но сенатор решительно заявил, что хочет спуститься в котельную сам. Хэддоку вновь пришлось согласиться. Итак, Смит, адмирал Уатт и стенографист в сопровождении старшего механика «Олим-пика» спустились практически на самое дно судна. Там, в котельной № 6, в пятом водонепроницаемом отсеке, состоялся разговор американского сенатора с кочегаром Фредериком Бэрреттом, который был на вахте в такой же котельной на «Титанике», когда произошло столкновение с айсбергом. «Экспедицию» сенатора Смита в трюм «Олимпика», наполненный угольной пылью, газета «Нью-Йорк джорнэл» назвала на следующий день «одной из самых необычных командировок, которую сенатор когда-либо предпринимал».
Бэрретт провел сенатора по котельной, и, когда они остановились у дверей в водонепроницаемой переборке, Смит спросил, можно ли их опустить, но так, чтобы это не осложнило ситуацию на судне. Металлические двери сантиметр за сантиметром начали опускаться. Одновременно кочегар объяснил сенатору функции сигнального устройства, с помощью которого команды с мостика передаются в котельную. Бэрретт рассказал ему, что в воскресенье 14 апреля впервые были разведены пары в трех дополнительных котлах, так что перед столкновением с айсбергом на «Титанике» работало больше котлов, чем во все предыдущие дни плавания. Это было для Смита очень важной информацией. И хотя, по словам Исмея, «Титаник» в тот вечер шел не на максимальной скорости, из утверждений Бэрретта следовало, что вблизи ледяного поля судно не только не снизило скорость, но пошло еще быстрее. Один из важнейших вопросов был выяснен, и теперь сенатор мог быть удовлетворен результатом своей поездки в Нью-Йорк. В воскресенье 26 мая он вернулся в Вашингтон.
Во вторник 28 мая 1912 года большой зал заседаний Сената был заполнен сенаторами, а галерея — гостями. В 11 часов в зал с объемистым томом в руках вошел сенатор от штата Мичиган Уильям Олден Смит, чтобы представить Отчет следственного подкомитета и произнести заключительную речь. Его бледное лицо и покрасневшие глаза свидетельствовали о бессонной ночи, ушедшей на подготовку к речи и внесению последних исправлений в Отчет. Передав Отчет председателю комитета по торговле Кнуту Нельсону, Смит сказал:
— Господин председатель, мои коллеги и я слагаем полномочия, которые были возложены на нас 18 апреля и руководствуясь которыми мы немедленно начали расследование обстоятельств, приведших к гибели парохода «Титаник». Осознавая всю ответственность нашей миссии, мы хотели бы заявить Сенату, что, выполняя его приказ, мы руководствовались исключительно общими интересами и стремлением оправдать ожидания наших коллег; мы действовали без предубеждения и предрассудков, избегая сенсационности и клеветы на живых и мертвых. Мы верили, что эту обязанность мы выполним лучше, если детально выясним истинное положение дел.
Затем сенатор перешел к истории строительства «Титаника», проведению ходовых испытаний, оценил мореходные качества судна и подготовленность команды. Он сказал, что степень подготовленности команды была недостаточной, а дисциплина сильно запущенной, поэтому в критический момент абсолютная неготовность к действиям парализовала экипаж. Он обвинил британское министерство торговли, которое своими инструкциями и формальными проверками в значительной мере способствовало ужасающим последствиям катастрофы. Особенно показательным является факт халатного отношения к предупредительным радиограммам, которые скорее стимулировали более высокую скорость, чем привели к повышению бдительности капитана и вахтенных. В отношении Э. Дж. Смита он сказал, что те, кто его хорошо знал, вынуждены не с возмущением, а с сожалением обвинить его в преувеличенной самоуверенности и нежелании уважать неоднократные предостережения коллег. Критические слова сенатор высказал и в адрес первого помощника капитана Мэрдока, который, стремясь предотвратить столкновение, изменил курс, что, собственно, и привело к столкновению с айсбергом и трагическим последствиям. Далее Смит отметил еще целый ряд ошибок: не была объявлена общая тревога, не были собраны судовые офицеры, организация эвакуации пассажиров была крайне плохой, спасательные работы из-за низкой дисциплины членов команды были начаты не сразу. Смит резко критиковал положение, в результате которого пассажиры III класса не были своевременно оповещены о масштабах опасности, а когда они поняли, как обстоят дела, большая часть спасательных шлюпок была уже в море. Он подчеркнул, что шлюпки были спущены на воду полупустыми, не снабжены компасами, только в трех из них имелись фонари. Кроме того, члены команды обслуживали шлюпки настолько плохо, что, если бы вскоре не подоспела помощь, надвигавшееся ледяное поле раздавило бы их. Не продержались бы они и в спокойном море. Но главное, почти пятьсот человек погибли только потому, что при посадке в шлюпки офицеры не обеспечили необходимый порядок и дисциплину.