Американская печать в подавляющем большинстве выражала признание сенатору Смиту и его коллегам из следственного подкомитета. Газета «Вашингтон ивнинг стар» в передовой статье писала:
«Возможно, существуют глубокие различия в английском и американском понимании того, как следует вести себя с общественностью, но английский народ ни в коем случае не может пожаловаться на методы расследования, предложенные председателем подкомитета своим коллегам… Он продемонстрировал основательность, которая делает ему честь как следователю, а своим умением обращаться со свидетелями и делать выводы он проявил себя как человек сдержанный и беспристрастный, вызывающий восхищение».
«Нью-Йорк таймс» писала:
«Вероятно, никогда еще не было морской катастрофы, причины которой были бы так понятны сухопутному человеку, как трагедия „Титаника“. Если бы речь шла о несчастье другого рода, недостаточное знание Смитом морского дела было бы важно. Но при настоящем положении вещей мы имеем право заявить, что речь идет о случае, когда важнее находчивость, энергия и вера в объективность расследования. Особенности данного случая требовали именно того, что Смит и продемонстрировал. Его оппоненты, ознакомившись с заключительным Отчетом, вынуждены были занять оборонительную позицию. В Отчете нет жажды мести, именно поэтому он и производит ошеломляющее впечатление».
Сам сенатор Смит в интервью газете «Нью-Йорк уорлд» так оценивал свою деятельность в следственном подкомитете:
«Я не моряк и не выдаю себя за такового, поскольку не обладаю никакими знаниями в области мореплавания. Однако я считаю, что все должны признать следующее: ни одна деталь, которую можно было установить, значительная или нет, подкомитетом не была упущена. Лично я убежден, что вся информация, касающаяся „Титаника“, какую можно было получить на этой стороне Атлантики, содержится в машинописных протоколах заседаний подкомитета. Если я и задавал вопросы, казавшиеся морякам абсурдными, они никого не оскорбляли. Не все являются моряками, и многие из тех, кто никогда не бывал в море, хотят знать о гибели „Титаника“ все до мельчайших подробностей, пусть даже морские эксперты поднимают это на смех. А я уверен, что мы докопались до истины».
Искренность Смита была обезоруживающей и не оставляла ни малейшего сомнения в том, что у него не было расхождений между словом и делом. Заслуживает внимания и то обстоятельство, что британские газеты, наиболее резко критиковавшие Смита, избрали, в сущности, сомнительную и несолидную тактику. Неприятные выводы, к которым сенатор пришел в ходе следствия и которые привел в заключительном Отчете, они, как правило, игнорировали; зато не переставали указывать на его мнимые ошибки и на основе такой своеобразной логики выдвигали свой довод: выводы человека, который «смешно» говорит, не следует принимать всерьез. Подобное отношение к сенатору и его работе проявляли не только журналисты. Например, второй помощник капитана «Титаника» Лайтоллер, который не мог простить Смиту, что тот разоблачил его увертки (при этом Смит вел себя очень деликатно, в отличие от лорда Мерси, который в Лондоне со свидетелями, не располагавшими к себе, не стеснялся в выражениях) и так долго донимал наивными вопросами, что вынудил сказать то, о чем Лайтоллер намеревался молчать, не забыл этого и через двадцать пять лет. В своих воспоминаниях, изданных в Лондоне в 1935 году, он писал:
«В Вашингтоне наших людей загнали в какой-то второразрядный пансион, который если и мог кого-то удовлетворить, то только не членов экипажа „Титаника“. В конце концов мы категорически отказались иметь дело со следствием, единственной целью которого было высмеять наших матросов и офицеров; лишь с большим трудом мне удалось обрести спокойствие».
В действительности же члены команды «Титаника» были размещены в Вашингтоне в очень уютном отеле «Континенталь», но Лайтоллер заявил, что не намерен жить вместе с матросами, и требовал для себя и других спасшихся офицеров «Титаника» отеля такого же класса, в каком поселили Брюса Исмея. Секретарю Смита стоило больших трудов успокоить Лайтоллера. В результате второй помощник капитана согласился остаться в «Континентале», но с условием, что его номер не будет находиться на одном этаже с номерами членов экипажа и что питаться он будет отдельно. Что же касается других членов команды, о которых упоминал Лайтоллер, то офицеров, возможно, и не устраивала необходимость задержаться в Вашингтоне, но остальных это вовсе не огорчало. Сенатор Смит добился выплаты каждому из них по четыре доллара в день, что во много раз превышало их должностные ставки. Однажды вечером во время прогулки по городу их сопровождал репортер, который затем написал: «Они выглядели так, как будто это самый лучший период в их жизни».