Свидетельские показания радиста «Калифорниан» позволили установить одно важное обстоятельство: сообщение Эванса, переданное в такой неофициальной форме, переутомленным Филлипсом могло быть воспринято как дружеский привет коллеги-радиста, которому просто хочется поболтать, что на североатлантических линиях случалось довольно часто. Но существовала особая категория радиограмм, именовавшихся «капитанские служебные». Это были сообщения или предостережения особой важности, которые капитан одного судна отправлял капитану другого. Они помечались особым грифом — MSG, и принимающий радист обязан был немедленно подтвердить их прием и передать на мостик. Капитан Лорд не воспользовался такой формой сообщения, да и Эванс не обратил внимание Филлипса на то, что речь идет о сообщении капитану. В результате на мостик «Титаника» не было передано даже это четвертое, самое настоятельное предостережение.
С полным основанием можно констатировать, что на борту «Калифорниан» совершили первую из роковых ошибок. Эванс обязан был сообщить Филлипсу, что радиограмма адресована капитану, и он не имел права отправлять ее до тех пор, пока радист «Титаника» по действовавшим правилам не подтвердит свою готовность к приему такого сообщения. Вместо этого, в нарушение всех правил существовавшей практики, Эванс без предупреждения, не проверив, мешает его передача или нет, отправил в эфир чрезвычайно важное сообщение, совсем забыв об ответственности. Вероятно, Эванса в какой-то мере может оправдать лишь то, что у него еще не было достаточного опыта, ведь он совсем недавно закончил школу радиотелеграфистов компании «Маркони». Серьезную ошибку в тот момент допустил и капитан Лорд, который обязан был потребовать, чтобы прием его радиограммы был подтвержден. Ведь он должен был понимать, что если «Титаник» находится поблизости, то и ему может угрожать опасность встречи с дрейфующим льдом.
В связи с обжалованием результатов нью-йоркского расследования гибели «Титаника» английский писатель Джеффри Маркус в своей книге «Первое плавание» указывает еще на один важный момент. Он пишет:
«Следует подчеркнуть, что, несмотря на все последующие объяснения капитана Лорда, Эванс должен был остаться на вахте. Пока существовала ситуация, которую можно было расценивать как угрожающую, а ночью 14 апреля она действительно была таковой, практика, принятая морской службой „Маркони“, предписывала радисту оставаться на своем месте. В противном случае это грозило бы опасностью, что не будет принято какое-нибудь важное сообщение. Капитан „Калифорниан“ направил „Титанику“ предостережение о появлении льда, что подтверждало серьезность ситуации. Большое ледяное поле, остановившее их собственное судно, явно угрожало судоходству. Лед и туман — два проклятия Северной Атлантики, чреватые опасностью столкновений. В такой ситуации радиосвязь становится незаменимым средством обеспечения безопасности судов».
В 23 часа 30 минут Сирил Эванс завершил свою работу. Он устал. Будучи единственным радистом на судне, он в тот день заступил на вахту в семь часов утра и через пятнадцать часов был рад, что может наконец отправиться спать.
Глава 5
АЙСБЕРГ
Приближался одиннадцатый час вечера. В «вороньем гнезде» Реджинальд Робинсон Ли внимательно вглядывался в горизонт. Вдруг ему показалось, что далеко впереди он видит легкую дымку. Вскоре он убедился, что не ошибается. Туман заметил и Фредерик Флит. Ли послышалось, будто Флит сказал:
— Да, если мы что-нибудь разглядим, нам повезет.
В ходе лондонского расследования Флит подтвердил, что туманную дымку перед судном он видел, но отрицал, что как-либо прокомментировал этот факт.
Дымка или легкий туман в районах дрейфующих льдов — явления обычные, однако ночью их очень трудно заметить. Низкий туман, стелющийся над поверхностью воды, в ночное время опасен прежде всего тем, что часто его можно увидеть только с большой высоты, например из «вороньего гнезда», но никак не с носовой надстройки или мостика, откуда нельзя различить, где кончается линия горизонта и начинается небосвод, поскольку оба одинаково черные. Вахтенный офицер Мэрдок, следивший с мостика за морем перед судном, находился на высоте двадцати трех метров над поверхностью воды, вахтенные же в «вороньем гнезде» — на шесть метров выше. Поэтому вполне понятно, что Мэрдок не увидел того, что увидели Ли и Флит, иначе такой опытный офицер, как он, при ухудшающейся видимости, вероятно, вызвал бы капитана и предложил бы снизить скорость. Но Мэрдок ничего не видел, а из «вороньего гнезда» предостережения не поступило.