На краткий миг Ступени Титанов осветились так, словно выглянуло полуденное солнце и превратилось в сверхновую. Едва ли сотня метров разделяла сражающиеся махины, и они, не снижая натиска, опустошали свои арсеналы, которых хватило бы на несколько небольших войн, друг в друга — в упор, махина против махины. На схватку ушло десять куботонн быстрозаряжаемых бризантных боеприпасов.
Щиты «Разбойника» сдались первыми под натиском «Инвиктус Антагонистес». Лишившийся щитов «Разбойник» начал содрогаться и трещать, сминаться и терять куски обшивки, таять и рассыпаться. Он начал разваливаться, испуская фонтаны из клочьев брони; от него отлетали куски металла. Затем что-то попало в реактор, и он взорвался.
— Сдохни, мерзкая тварь! — зашипел Геархарт, не прекращая огня.
«Разбойника» разнесло в куски. Рваные клочья унесло в ночь. Его смерть была ослепительной, словно ядро звезды.
— Стоп машина! — скомандовал Геархарт.
— Есть стоп машина, мой принцепс!
— Передохнём минуту, — сказал Геархарт. Его жизненные показатели поднялись к самой границе безопасного уровня. Сердце болело. Мысли путались. Подкрадывалась тьма.
— Модерати Бернал?
— Да, мой принцепс?
Чем больше он сопротивлялся, тем больше терял себя.
— Холодная ночка, а?
— Да, мой принцепс.
— Сигнализируйте Аналитике и передайте благодарность за их старания. Они подарили нам эту победу.
— Слушаюсь, мой принцепс.
Геархарт слышал, как модерати подключился к воксу. Голос превратился в глухой шелест, в туман. Зрение поплыло. Он внезапно почувствовал страшную усталость. Напряжение боя теперь быстро лишало его сил. Он расслабился на секунду, и вокруг потемнело, звуки заглохли.
Особенно темно становилось, когда он уставал.
Вздрогнув, Геархарт заставил тьму отступить.
Со мной ещё не покончено. Слышишь? Со мной ещё не покончено.
Во многих километрах к югу от горы Сигилит из башен Антиума «Доминатус Виктрикс» вышла в объятия другой ночной бури.
Эта буря по природе своей была атмосферной. Она собиралась несколько дней над обширными пустынями Астроблемы, а затем яростно выплеснулась на север — через осаждённые вассальные государства прямо в зону ульев. Это был тот же монстр стихии, что тряс модульное укрытие Мобилизованной двадцать шестой в далёком Торном Следе.
К тому времени, когда буря дошла до поселений Гинекса, она уже растеряла часть своих зубов и яда, но напора её ветров хватало, чтобы заставлять напрягаться инерционные демпферы и гиростабилизаторы махины. Ночь скрылась в крутящихся потоках розового песка. И хоть шагающая по левому борту «Тантамаунт Страйдекс» была недалеко, они могли её видеть только по засветке ауспика и через Манифольд.
Не очень благоприятное начало. Тарсес предпочёл бы условия получше для ходовых испытаний отремонтированной махины, особенно с новым экипажем и принцепсом, который пока не был знаком с её недостатками.
«И с войной», — напомнил себе Тарсес. Принцепсом, который пока не был знаком с настоящей войной.
Тем не менее, Тарсес получал удовольствие. Вернуться обратно в старое кресло, почувствовать, как «Виктрикс» идёт снова, могучая и неукротимая — тут было чем наслаждаться. Подключиться снова после долгого перерыва было словно придти домой или воссоединиться с давно оставленной любовью. Тарсес позабыл, как удобно его разум укладывался в специфичный склад характера БМУ махины. Или наоборот, БМУ — в его разум, кто знает? Как бы то ни было, он позволил своему разуму дрейфовать по течениям импульсов, направляемых ритмом механизмов махины. Вдали от «Виктрикс» его воспоминания быстро таяли, оставляя лишь чувство потери и одиночества. Столь быстро и столь полно он позабыл, каким исключительным и необычным был БМУ. У него были свои вкусы и свой характер, довольно сильно отличающийся от других махин. Тарсес пустил ненадолго абсолютную громаду «Владыки войны», столь безумно тяжёлую, в свои мысли и затрепетал от её сдержанной мощи.
Насколько он мог сказать, в «Виктрикс» не чувствовалось возмущения новой принцептурой, поставленной над ней командовать. Даже если что-то и было, то оно, скорее всего, проявится лишь в напряжении боя. Очень слабо, словно какое-то послевкусие, Тарсес заметил что-то похожее на грусть, словно «Доминатус Виктрикс» осознавала смерть Скаугена и остальных.
Каким-то образом это его успокоило.
— Прошли вешку восемьдесят восемь, — объявил сенсори. — Выходим к магистрали 797 — шоссе Фиделис, и входим в обогатительную зону Лексала.