Амниотическая рака Принцхорна была установлена в центре кокпита, и молодой принцепс пересматривал и перепроверял загрузки данных, плавая в своём крошечном океане питательной жидкости. Фейрика, мрачная и торжественная, стояла рядом с ракой, сцепив руки за спиной.
<Вы наконец-то удостоили нас своим присутствием, Тарсес> — протранслировал Принцхорн через аугмиттеры раки.
— Модерати всегда последним занимает своё место, принцепс, — ответил Тарсес, не клюнув на приманку. — Модерати производит последние проверки, последний осмотр собственными глазами.
<Вы удовлетворены?>
— Целиком и полностью, сэр.
<Тогда займите своё место.>
Тарсес забрался в кресло в подбородке Титана. И обнаружил, что нет нужды подгонять его под себя. Настройки были сохранены такими, какими он их оставил. Он сдвинул кресло вперёд до щелчка и пристегнул ремни. Слышно было, как вокруг заднего люка завинчивают последние болты. Работы закончились, и кокпит вздрогнул, когда отошёл мост.
Тарсес взял шлейф штекеров и вставил на место.
Сияние и данные захлестнули разум. Он почувствовал себя снова целым. Он даже не осознавал, каким неполным был без подключения. БМУ зашептал где-то на задворках разума. Он, казалось, приветствовал его.
— Я установлен и подключен, — проинформировал Тарсес. Перед ним вспыхнул Манифольд, лениво оценивая и проводя тестовое прицеливание на устье и стены башни.
— Связь с Манифольдом установлена. Рулевой со мной?
— На месте, модерати, — ответил Анил.
— Сенсори?
— На месте, модерати, — ответил Кальдер.
— Реактор и системы?
<На месте!> — одновременно прокантировали техножрец позади него и технопровидец из чрева махины.
— Орудийные сервиторы?
Сервиторы прострекотали бинарный отклик.
— Принцепс, «Доминатус Виктрикс» готов и рвётся в бой. Ваше слово.
<Начать журнал исполнения.>
<активизировано…>
<Гвидо Пернал Яксиул Принцхорн, принцепс, Легио Темпестус.>
— Инвикта, — поправил Тарсес.
<Виноват. Инвикта, конечно. Я подключён к блоку мыслеуправления «Владыки войны» «Доминатус Виктрикс». Мои полномочия признаны?>
<признаны…>
Тарсес вручную вбил дату, время и место, нажимая клавиши вместо принцепса:
— Мы приступаем к исполнению К494103. Начать запись бортжурнала.
<запись…>
Тарсес ждал. Через штекеры он чувствовал разум Принцхорна, приноравливающийся к току данных, к внезапной и невероятной тяжести бытия Титаном «Владыка войны». Тарсес ощущал его страх и удивление, смешанные в равных пропорциях. Он чувствовал тревогу и беспокойство Принцхорна за порученное бремя.
<Модерати?>
— Принцепс?
<Манифольд у меня?>
— Манифольд ваш, принцепс, — подтвердил Тарсес.
<Благодарю. Раскрыть и убрать по порядку упряжь и стыковочные силовые кабели с конечностей. Включить моторные передачи. Есть «зелёный»?>
— Вижу «зелёный», принцепс, — ответил Тарсес. Его руки летали над ручками настроек пульта. Он по-прежнему не мог заставить себя обращаться к Принцхорну «мой принцепс».
<Инициировать пусковую последовательность главного реактора. Запустить двигатель.>
— Есть запустить двигатель. Через три, два, один…
Раздался гигантский вулканический рокот высвобожденной мощи. Корпус завибрировал.
— Запуск двигателя, запуск двигателя, — объявил Тарсес.
— Мощность на всех ходовых системах, — доложил Анил.
— Полное усиление на всех элементах обнаружения, — отметил Кальдер.
— Главная тяга достигнута на текущий момент, — произнёс Тарсес, щёлкая переключателями. — Принцепс, ваше слово.
В раке позади него Принцхорн упёрся ладонями в стекло и устремил взгляд вперёд.
<Пошёл!>
1010
Она пришла в себя среди кромешной тьмы, резко села — и с громким звоном ударилась головой.
Спёртый воздух пах гарью. Ничего не видя, она пошарила вокруг и нащупала лист железа, навалившийся сверху. Под ним оставалось совсем мало места, поэтому она и ударилась головой, попытавшись сесть.
Запаниковав и от клаустрофобии, и от страха оказаться в ловушке и сгореть, она надавила руками изо всех сил и спихнула железный лист.
Тот с грохотом соскользнул — и на неё хлынул затхлый дневной свет. В воздухе плавал дым.
Она вытянула себя из дыры, выкапываясь из-под горы перекрученного металла и каких-то машинных деталей. Пошатываясь, встала на ноги и потащилась, спотыкаясь, через разбросанные обломки. Центр Горловины Пласта был полностью раздавлен падающим великаном. Даже лёжащей лицом вниз, дымящиеся останки махины возвышались над ней, словно гора. Из помятых теплообменников с задней стороны корпуса лениво тянулись вверх столбы грязно-чёрного дыма.