— О, Трон! — прошептала Калли Замстак.
С обратной стороны толстенной обшивки панциря махины, словно труп казнённого преступника, свисало тело. Оно, похоже, запуталось в кабелях и трубах, что вывалились, словно кишки, из разодранного корпуса.
Тело безвольно покачивалось на ветру.
Это не был кто-то из Мобилизованной двадцать шестой. Поначалу Калли решила, что это один из местных, но, подойдя ближе, изменила своё мнение.
Его кожа была разбухшей и скукоженной, словно он слишком долго принимал ванну. Обрывки электронных «дредов» тянулись из его головы: одни — обрезанные, другие — туго натянутые, — уходили в недра нависшего сверху корпуса. Из предплечий и позвоночника вырастали другие аугметические имплантанты. Его голова безвольно свисала, и кроме разодранного облегающего комбинезона другой одежды на человеке не было. До Калли дошло, что он висит на проводах и трубках собственных имплантатов. Некоторые из них вышли, другие расползлись, третьи рвали кожу и плоть, медленно расцепляясь под весом тела.
— Он мёртв, — произнёс Фирстин.
Калли потянулась вверх. Встав на цыпочки, она смогла лишь дотронуться до горла человека. Его кожа на ощупь походила на скользкий пластик.
— Нет, он не мёртв, — воскликнула она. — Надо снять его оттуда.
Голла, Рейсс и Иконис поспешили к ней на помощь.
— Ларс, помоги нам! — крикнула Калли. — Давай, придержи его, пока мы будем отцеплять!
Здоровенный рабочий с Бастионов подошёл и взялся за ноги человека, слегка его приподняв.
— Он весь мокрый, — пожаловался он.
— Тут так много кабелей, — сказала Голла. — Мы их просто отсоединим или…
— Стойте! Прекратите!
Робор, прислужник Механикус, протолкался вперёд и уставился на тело с изумлением и тревогой.
— Идиоты! Ничего не отсоединяйте! — воскликнул он.
— Мы же не можем его просто так тут оставить, — сказал Иконис.
— Это принцепс, — пояснил Робор. — Вы, что, не понимаете? Этот человек — принцепс махины!
Калли глянула на него:
— Да я, в общем-то, и сама догадалась. Кем бы он ни был, надо его оттуда снять и положить поудобнее.
— Он всё ещё подключен, — продолжал Робор. — Его амниотическая рака разбилась, но он всё ещё подключен. Отсоединение — крайне сложный ритуал. Принцепс может получить серьёзнейшую травму, если ритуал будет проводиться неправильно.
— Ты знаешь, как это делается? — спросила Калли.
— Конечно, нет! Я самый младший прислужник. Я едва начал модификацию. Я…
— Что ж, — сказала Калли, — я полагаю, что благородный принцепс уже получил гораздо больше, чем серьёзнейшую травму. Отцепляем провода.
Иконис, Рейсс и Голла взялись за дело вместе с Калли. Робор отвернулся и отказался смотреть.
Как только вышел последний из перепутанных кабелей, Вульк и Иконис приняли тело и уложили на землю.
— Кто-нибудь, дайте мне медкомплект, — попросила Голла.
— Эээ, а он вообще-то не дышит, — сказала Рейсс.
Голла попыталась прочистить человеку дыхательные пути. Изо рта у него полилось огромное количество вонючей амниотической жидкости.
— Он, скорее всего, находился в амниотике годами, — пояснил Робор. — Он модифицирован, чтобы дышать жидкостью.
— Он захлёбывается, — сказала Рейсс.
Голла помотала головой:
— Он рождается.
Она сильно надавливала на грудную клетку человека, заставляя амниотическую жидкость выходить у того из лёгких. Жидкости было просто огромное количество. Калли помогала её вытирать и очищать рот человека. Голла ухмыльнулась:
— Обычно хорошего шлепка по заднице хватает.
Она наклонилась, приложилась ртом к губам человека и принялась вдувать воздух тому в лёгкие, периодически прерываясь, чтобы надавить на грудную клетку.
— Давай же, — сказала Калли.
Голла вытерла рот:
— Детки обычно понимают быстрее.
Она попробовала ещё раз. Ещё через пять минут села на корточки и помотала головой:
— Думаю, не получится.
Калли тронула её за руку и показала. Грудная клетка человека едва заметно поднималась и опускалась.
— А я всегда говорила, что я мастер целоваться, Калли-детка, — произнесла Голла.
Они сделали временные носилки из найденных среди обломков палок. Иконис и Робор забрались внутрь останков махины, чтобы поискать других выживших, но выбрались оттуда с мрачными лицами.
— Там пожар был, — сказал Иконис и больше не добавил ни слова.
В последние часы дня они покинули руины Горловины Пласта. Они снова шли на юг. Калли этого не приказывала, но никто ничего другого не предложил. Даже Фирстин шёл вместе со всеми и не жаловался.