— А вот это непонятно.
— Так я и рассказываю, чтобы понятно было! Слушай молча, и все поймешь. Из-за засоренности полей всякой дрянью очень большой процент полей будет поражен головней, уже поражен, я проверил выборочно — а вот такое зерно даже скотине на корм пускать нельзя будет. То есть формально урожай будет как бы и достаточный, а по факту хорошо если половину его можно в пищу употребить.
— И что ты предлагаешь делать? То есть что она предлагает делать? Ведь если её предсказание сбудется, то в стране действительно голод наступит.
— Хуже чем голод.
— Она пророчит крестьянские восстания?
— Нет, мор. У украинских мужиков национальная, говорит, идея: обворовать москалей. Так очень много колхозного зерна разворуют, попрячут по ямам…
— Пошлем чекистов воровство пресекать.
— Все равно разворуют, так как местные колхозные руководители — такие же украинские куркули, и они воров покрывать будут. Но страшно не воровство, а то, что они разворуют зараженное зерно. В ямах и схронах головня вообще всё перезаразит, а хохлы — они же жадные но тупые, они это зерно в водичке ополоснут и будут жрать. И травиться. Массово. Ольга Дмитриевна говорит, что против головни у них лекарств нет, так что вымрут миллионы…
— Миллионы, значит… То есть она предлагает свернуть индустриализацию и…
— Как раз напротив, она предлагает воспользоваться падением цен в Европе и индустриализацию ускорить, покупая больше станков и оборудования.
— При том, что цены на зерно и так упали. И откуда мы тогда валюту возьмем чтобы станки по дешевке покупать?
— В планах у нас было произвести закупки на почти пятьсот миллионов золотых рублей, а она предлагает уже в этом году потратить вдвое больше. И я с ней в этом полностью согласен, больше того, я уже почти подготовил для неё список первоочередных закупок на четыреста миллионов. Не совсем первоочередных, она сказала, что цены резко упадут к ноябрю-декабрю…
— Ты думаешь, что у них действительно есть столько денег за рубежом?
— Уверен. А еще уверен, что цены на промышленную продукцию упадут еще больше если мы уже осенью прекратим поставки хлеба в Европу.
— Это почему?
— Мы продаем хлеб за гроши…
— Он столько и стоит, его все по таким ценам продают.
— Нет, мы продаем дешевле прочих потому что хотим получить хоть сколько-то для индустриализации, вдобавок и за кредиты десять процентов из выручки отдаем. Но если мы продавать зерно не будем, то — даже не учитывая того, что мы его для советских людей сбережем — оно на мировых рынках подорожает, правителям в Европе потребуется гораздо больше денег для прокорма населения и они — ради получения дополнительных денег много и сразу — прижмут своих производителей, те будут продавать промпродукцию по самым минимальным ценам, лишь бы её купили. Нам это позволит потратить меньше на станки, а им — я имею в виду Девятое управление — заработать больше.
— А вот последнее предложение желательно пояснить.
— Они — то есть Девятое управление — уже скупили половину готовой к вывозу пшеницы в Аргентине. И если Советский Союз экспорт прекратит, они продадут её в Европу вдвое дороже. А это — очень приличные деньги…
— Скупили пшеницу? То есть у них действительно есть деньги, о которых мы не знаем…
— Мы знаем. Я знаю, ты: они же нам про это рассказали. А теперь говорят как эти деньги наилучшим образом потратить.
— Я знаю, как ты считаешь, то есть как точно ты считаешь. И я тебе верю. А раз ты уверен, что она считает много точнее тебя, то значит я должен и ей верить. Больше того, я уже всему тобой сказанному верю. Но вот как все это провести через ЦК…
— Ты еще больше в неё поверишь, когда узнаешь, что она предупредила меня, что ты именно этот вопрос и задашь. И дала на него ответ, правда который я не понял: она сказала, что если Валлах скоропостижно помрет, то Скрябин легко получит у буржуев льготный кредит с погашением поставками советских медикаментов, и она это гарантирует потому что в реальности она сама просто передаст нам наши же спасенные ими деньги. Причем сказала, что от внезапного тромбоза никто не застрахован…
— Значит Меер и Слава… ты с этой Ольгой Дмитриевной постоянно общаешься?
— Ну да…
— Мне с ней надо срочно поговорить. Срочно! Но без особого шума. Это можно устроить?
— Думаю да. По телефону…
— Нет!
— Опять ты перебиваешь! По телефону я с ней на эту тему говорить, конечно же, не буду, но вот слетать на консультацию в Боровичи мне же никто не запретит? Завтра вечером я скажу тебе когда. И где…