Женский кулачок впечатался в щеку и слегка продавил призрачную материю. Дух почти никак не отреагировал и схватил Катю за шею. Ноготь большого пальца длиной больше двух сантиметров впился туда, где у мужчин расположен кадык. Из горла брызнула кровь под звук женского писка.
Ударить цепным молотом с расстояния вытянутой руки оказалось не так просто, дух продолжил сдавливать шею. Теперь кровь сочилась и из дырок от проникновения ногтей среднего и указательного пальцев. Женщина кричала и безболезненно барабанила духа по груди, чем только мешала прицелиться.
Я отпустил тетиву. Наконечник пробил щеку и вышел чуть выше правого уха. Стрела застряла в голове призрака, но ненадолго. Спустя полсекунды дух растворился, оставив после себя синий комок. На землю упала мертвая женщина и высвободившаяся стрела. Душа ринулась в мою сторону, сделала небольшой крюк и просочилась в отсек на ремне. Готово!
Послышался шорох, и я снова вскинул лук. Из-за увядшего кустарника, хромая, вышел бородач. Заметив меня, мужик дернулся, после чего его взгляд прилип к погибшей Кате. Выглядел бородач хреново. Из бедра сочилась кровь, а левая рука стала похожа на изувеченный в мясорубке ошметок: отсутствовало три пальца, еще один болтался на коже.
Мой наконечник смотрел в заросший промежуток между бровями, тетива угрожающе скрипнула.
- Слушай, – бородач боролся с одышкой. – Нам и так здорово досталось. Давай разойдёмся по мирному.
Достаточно было всего на пару миллиметров развести большой и указательный пальцы, чтобы стрела пробила ему башку. Я чего-то ждал...
- Стреляй, – пробормотал помпончик.
Продырявленная нога бородача дрогнула, мужик покачнулся, и кровь из изувеченной кисти пролилась на землю.
- Отпускай парня и гони один камень! – я ослабил тетиву.
- У тебя же есть один! – бородач воткнул меч в землю. – Давай разойдемся по-братски! Зря что ли девчонка погибла?
- Судя по тому, как яростно твоя подруга кинулась в атаку, у нее тоже есть камень, – я посмотрел на рюкзак. – Давай! Не заставляй меня забирать оба!
Решение, засунуть в карман руку, далось бородачу неимоверно сложно. Скрипя зубами, он водил пальцами по дну и вылавливал камни. В ладони оказалось два уже не матовых перечника. Минералы источали свет, как те, что я видел в саду сожженных камней.
Бородач поелозил камни в ладони на ощупь выбрал меньший и кинул. Я словил светящийся перечник, и закинул в сумку на ремне. Бородач замер. Жаба душила больше, чем чувство самосохранения. Прямо сейчас мужик сомневался в правильности принятого решения, сдерживал себя, чтобы не кинуться в бой.
- Красава, чувак! – язык привязанного все еще заплетался. – Как ты смотришь на то, чтобы поделиться...
Кинжал выпал в поднесенную руку, и я протянул лезвие по вязке шпагата. Веревка отозвалась будто натянутая струна и разошлась на сотни тоненьких ниточек. Помпончик сполз на землю.
- Сорян, но нянчиться я ни с кем не собираюсь, – кинжал спрятался в бедре. – Дальше разбирайтесь сами.
Уже четвертый рассвет подряд я встречал в пути. Дорога превратилась в нечто не имеющее конца, а усталость в ногах воспринималась, как что-то обыденное и естественное.
Три дня я топал по дороге и провожал груженые товарами повозки, что проезжали в попутном направлении мимо меня. Ни один непись даже не соизволил притормозить, не то что остановиться. Об этом меня предупреждал Витлет: извозчиков грузовых телег запрограммировали на то, чтобы они не брали попутчиков.
О скрипучей телеге с обдолбанным смотрителем маяка я вспоминал, как о прекрасных моментах юношества. И если еще пару дней назад готов был застрелиться от сводящего с ума скрипа колеса, то сегодня отдал бы тысяч десять, лишь бы залезть на борт.
Дни проходили однообразно и скучно. С утра и до полудня я шел, затем делал привал на пару часов чтобы переждать жарящее солнце. Снова шел. Вечером подыскивал место для ночлега и охотился, а перед сном залипал в бесконечную вселенную перечников.
Два близких по размеру камня, имели совершенно разное содержимое, рассмотреть которое можно было лишь в темноте. За полупрозрачными стенками минералов крылись целые вселенные перемещающихся микрочастиц.
Мой пеший марафон подходил к концу, на это намекал как сам четвертый день пути, так и подтверждали встречающиеся указатели. Преодолевая каждый следующий участок закрытой местности, я бегал взглядом по горизонту в поиске металлических шпилей.
Описания Обормота создали в воображении картинку магического замка, и я примерно понимал, что он из себя представляет. Однако увиденное впечатлило. Первые отблески я заметил с расстояния в пять километров и еще долго не мог поверить своим глазам. На фоне лесов, холмов и других перегибов местности тянущиеся к небу шпили выглядели словно Бурдж-Халифа рядом со спальными районами провинциального городка.
Чем ближе я подходил, тем величественнее казался замок. Десятки башен разных форм и высоты возвышались над каменной стеной. В выкопанном вокруг рву стояла вода, а к воротам вел подвесной деревянный мост.
Второе дыхание не заставило себя долго ждать: ноги забыли про ноющую боль и усталость; испепеляющее солнце перестало быть проблемой, на которую стоит обращать внимание.
Через час я бодрым шагом топал по мосту, а еще через минуту кулак отбил три длинных удара в ворота Вилки.
В сторону отодвинулась защелка, показались окруженные морщинами глаза. Человек на другой стороне дырявил меня взглядом и молчал. Я было открыл рот, чтобы произнести приветствие, но защелка неожиданно закрылась. Послышался грохот щеколд.
- Добро пожаловать в гильдию магов Бордриуса, – старик в затертой бордовой мантии показался в промежутке открывшихся ворот. Склонил голову, правая рука прикоснулась к груди. – Верховный маг благодарит тебя за смирение неупокоенных душ. Почерпнуть силы пленённых ты можешь в башне познаний, узнаешь её по изображению мага над входом.
- Спасибо.
Сказать, что это было волнительно – ничего не сказать. За спиной громыхнули ворота, и я оказался в магическом замке неписей. Окружающее напоминало будущее для средневекового века: уложенные плоской каменной плиткой дороги, идеально гладкие стены башен, уличные фонари, стеклянные витрины магазинов и прославленные шпили, что возвышались этажей на пятьдесят. Без специальной техники человек такое построить не мог, без магии точно не обошлось.
На лицах, проходящих мимо неписей, присутствовала какая-то аристократическая напыщенность. Меня будто не замечали. Седобородые старцы по два метра ростом, скрюченный старик, что опирается на посох, парочка тинейджеров в костюмах, напоминающих форму могучих рейнджеров, проходили мимо, даже не удостоив взгляда.
На пути попадались магазины и торговые лавки. Глаза жадно бегали между полками со светящимися мантиями, пузырьками разноцветных эликсиров, рядами посохов и россыпью магических украшений. Я бы с удовольствием зашел в каждый из них и, может быть, даже раскошелился на покупку, но предвкушение связи с магическим миром перекрывало эти приземленные желания.
Выгравированного на камне монаха с закрывающим лицо капюшоном я приметил почти сразу. Башня познаний напоминала Чупа чупс: длинная тонкая ножка заканчивалась округлой каменной сферой. Дверь внутрь отсутствовала. Улицу и лестницу наверх разделяла арка.
Сделав около шести кругов по винтовой лестнице, я оказался перед дверью. Справа на полу в позе лотоса сидел старик. Судя по закрытым глаза и медленному дыханию – дремал.
- Покажи камни!
А нет. Я залез в сумочку на поясе и опустил ладонь с перечниками до уровня его глаз. Старик на миллиметр приоткрыл веки:
- Хорошо. Разведи огонь и положи камни. Затем расслабься и проси у великого Бордриуса, чтобы он даровал тебе возможность познать магию.
Дернув за ручку двери, я оказался в тесном помещении. Почти все пространство пятиметровой комнаты съедал алтарь. Представлял из себя обложенное расписными камнями кострище, расположенное на высоте одного метра от земли. В воздухе витал запах давно сожженной древесины, у двери стояла корзина с поленьями, сверху лежали спички. По сравнению с изысканностью башен и торговых лавок, помещение алтаря напоминало обычную мангальную.