Опасна? Очевидно, да.
Ненаучна? Ну, тут как посмотреть.
Не подкреплена опытами? Выкусите, суки.
Через пару часов после того, как я очнулся и сразу после того, как Дзинта унес поднос с пустыми тарелками, ко мне снова пришел отец, чтобы выяснить, что произошло с Рианой.
Забавно. Мы за весь последний год не общались столько, сколько за эти пару дней.
Я, разумеется, рассказал все как есть, опустив лишь эпизод с укусом тетки паучком. Смысла скрывать что-то иное не было. В данном случае я был стопроцентной жертвой.
И так как было невозможно представить, что инвалид не только первым напал на здоровую, пусть и уже начавшую стареть женщину, но еще и умудрился вырубить ее, моим словам в кои-то веки поверили без всяких лишних вопросов.
Риана по словам отца, кстати, уже тоже очнулась. Я ее не убил, хотя у меня были такие мысли, лишь расквасил в блин нос, выбил пару передних зубов и набил огромную шишку на лбу.
Говорить с кем-либо она, однако, отказалась, видимо тоже понимая, что отвертеться от обвинений в покушении на мою жизнь у нее не получится. Так что ее, условно говоря, посадили под домашний арест.
Впрочем, иллюзий насчет судьбы тетушки я тоже никаких не строил. Семья не станет ее обвинять и тем более не отдаст под официальный суд королевства.
Скорее всего ее отошлют куда-нибудь в глушь и запретят появляться в столице. В худшем случае заставят заниматься какой-нибудь административной работой вроде подсчета налогов. Вот и все наказание за то, что она меня чуть не прикончила.
— Какие у тебя планы, Лейр? — закончив разговор о делах, отец задал неожиданный вопрос.
— В смысле?
— Твою работу Первый Королевский завернул. Для того, чтобы написать новый труд для поступления в следующем году у тебя уже не будет времени. Когда вам с Арханом исполнится по семнадцать, в особняке вы жить уже не сможете. Вот я и спрашиваю: какие у тебя планы на дальнейшую жизнь?
— Что происходит, отец? — я приподнялся в кровати, постаравшись сесть как можно более прямо. — С чего вдруг такая забота? Я не поверю ни в то, что тебе стало меня жалко, ни в то, что дело в ритуале и том, что я мог преуспеть.
Несколько секунд он пристально изучал мое лицо, будто пытался найти ответ на свой вопрос где-то там.
— Тобой интересуются Иль.
— Главная ветвь⁈
— Да. Около недели назад мне пришло письмо от моего дяди, Курта иль Регула. Он хотел знать, есть ли у тебя какие-то желания относительно перспектив поступления помимо Первого Королевского.
— Насколько я понимаю, ты до сих пор ничего не ответил.
— Я хотел дождаться ответа на твою работу из Первого и поговорить с тобой уже с его учетом. Собственно, вот, говорю.
— Этот Курт написал, что ему от меня надо?
Отец нахмурился.
— Я понимаю, что мы наедине, но постарайся привыкнуть к более уважительному отношению к представителям ветви Иль.
— Я знаю, что, если бы они не заинтересовались мной, ты бы наказал меня за такие слова даже с учетом того, что мы наедине, — ухмыльнулся я. — Послушай, отец. Я — не Архан. Можешь не пытаться играть со мной в родителя. Этот поезд давным-давно ушел. Если тебе от меня что-то надо, то так и скажи.
— Да? — его лицо, пытавшееся выражать что-то наподобие заботы, разгладилось и приняло обычный бесстрастный вид. — Ну ладно. Курт не написал, почему ты вдруг стал интересен Иль, но вариантов на самом деле немного.
— Моя работа?
— Да. Насколько мне известно, одна из моих бабок из Иль — профессор Первого Королевского. Возможно, твоя работа как-то попалась ей на глаза. Или о ней прознали как-то иначе, это не имеет большого значения. Но что-то их в твоей работе зацепило.
— И, повторяю вопрос. Что им надо?
— Курт предложил, если ты не пойдешь в Первый Королевский, предоставить тебе место в частном исследовательском институте клана. Не как студенту, а как младшему лаборанту.
— Я так понимаю, по факту это не «предложение», а приказ?
Отец кивнул.
— Да. Если бы тебя приняли в Первый Королевский, даже главной ветви было бы тяжело забрать тебя к себе. Но, раз тебе отказали, спорить с Иль мы не можем.
— Да ты особо и не собираешься.
— Конечно. С чего бы мне идти на конфликт с главной ветвью?
Я хмыкнул.
— Будь мы нормальной семьей я бы сказал: «Ради своего сына, возможно?» Но ты можешь не утруждаться ответом на этот вопрос. Я правильно понимаю, что в любом случае до совершеннолетия я останусь в особняке?
— Да. Нарушать традиции, ими же и установленные, без особого повода Иль не станут.
— Тогда вернемся к этому вопросу через пять с половиной месяцев.