Пару секунд он молча сидел, но в конце концов все-таки открыл дверь и вышел из машины.
— А ты, водила, — вздохнул я. — Учись расставлять приоритеты. Даже если ты принадлежишь клану, сейчас тебя нанял мой отец. Главная ветвь не настолько ужасна, чтобы ты не смог проигнорировать приказ, сделав вид, что ничего не получал, либо как минимум доложить отцу.
Он мне не ответил. А через полминуты дверь с моей стороны открылась и я увидел бугая с моим креслом.
То ли раскаявшись за свою черствость, то ли решив, что так будет банально быстрее, он даже протянул руки, чтобы вытащить меня из машины. Но, прежде чем это произошло, я с силой шлепнул его по ладоням.
— Не трогай.
Я не слишком любил, когда меня трогали. Сказывался крайне неприятный и многочисленный опыт «общения» со старшими братьями и сестрами. Это не было чем-то на уровне фобии или тому подобного, просто что-то вроде пунктика в голове.
Однако когда другие люди своими действиями как-то подчеркивали мою инвалидность, на меня это действовало как красная тряпка на быка. Я понимал, что это не слишком рационально, но ничего не мог с собой поделать.
Помогать мне, например, с принятием ванны или с одеванием было позволено только Дзинте и Гинте, приставленными ко мне с тех пор, когда мне исполнилось шесть, а им — по десять. И даже им я почти всегда запрещал везти мое кресло или перекладывать меня в кровать.
Да, самостоятельно перебраться из машины в кресло, тем более с отчаянно саднившей левой рукой было той еще задачей. И это точно было раз в десять дольше, чем если бы меня просто в кресло перенесли.
Но, раз уж меня «пригласили» на встречу, не согласовав заранее время, то пускай ждут. Со старости по крайней мере не помрут, я все-таки не был настолько медленным.
К тому же подобное растягивание процесса служило и еще одной цели. «Подкачать» в Ана энергии Потока, доведенной до предела за утро с момента пробуждения и до посадки в машину, и немного просевшей за время поездки.
Усевшись в кресле поудобнее, я все также неторопливо покатился вглубь парка. И довольно скоро заметил три стоящие на площади в его центре фигуры, две из которых мне были отлично знакомы, а третья, по сути, не играла никакой роли.
— Доброе утро, Ива. Доброе утро, Этан. Доброе утро, хмырь-подстилка из главной ветви.
Официально, пока шли «три года, определяющие тридцать лет», Ива и Этан не принадлежали вообще ни к какой ветви. Только после того, как они закончили бы обучение, по результатам аттестации стало бы ясно, смогут ли они войти в главную ветвь, либо же вернутся в Иф.
Однако по факту таланта близнецов был более чем достаточно, чтобы уже сейчас их вхождение в главную ветвь было очевидно. И, примерно как и в случае со мной и Риганом, там, видимо, нашелся персонаж, который решил запрыгнуть на поезд Ивы и Этана, пока тот не набрал оборотов.
Собственно, никак иначе объяснить приоритетный для шофера приказ из главной ветви, но при этом необходимость в тихушничестве и скрытности было невозможно. По крайней мере я других объяснений не нашел и, собственно, оказался полностью прав.
— А это кто такой? — не ответив на мое приветствие, буркнула сестра, ткнув пальцем в моего телохранителя-надсмотрщика.
— Подстраховка, — развел я руками. — Его отправили со мной, чтобы наш с вами разговор прошел более-менее на равных.
— Отец знал, что мы изменили приказ для твоего водителя? — приподнял бровь Этан.
В парочке брата и сестры ему досталась бо́льшая часть рассудительности и здравомыслия, но вместе с тем и основная порция садизма. Там, где Ива довольствовалась одним ударом, в который вкладывала всю свою злобу, Этан предпочитал распланированные и обстоятельные издевательства.
Пытками это назвать было нельзя, все-таки даже у отца было понимание о добре и зле, и подобного он бы не потерпел. Но я до сих пор не могу без содрогания вспомнить момент, когда Этан повытаскивал всех моих питомцев-насекомых из террариумов и высыпал в мою кровать, пока я спал.
С тех пор я держал одного только Ана, и его дом запирал на кодовый замок.
Если бы неделю назад на месте Ивы был Этан, у меня ни за что бы не получилось так просто от него сбежать, тем более с учетом того, что его навыки не уступали сестринским.
Тем не менее, и у него было уязвимое место, вполне логично следовавшее из его характера. Этан слишком много думал и имел привычку строить сложные логические конструкции там, где этого совсем не требовалось.