— Отлично! — одобрительно кивнул старик. — Тогда, что, давай я пока расскажу, что у меня тут и где?
— Давайте.
— Хорошо, тогда небольшая экскурсия перед завтраком!
Освоиться в лаборатории Нимпуса оказалось несложно.
У старика, несмотря на внешний беспорядок, была четкая схема расположения материалов, поняв которую раз, впоследствии можно было искать нужные ингредиенты раз в десять быстрее, чем если бы они лежали, например, просто по алфавиту.
Моих навыков фармацевтики, накопленных в процессе разработки ритуала создания проводника Потока, сильно недоставало, чтобы мгновенно втянуться в процесс. Но как минимум я понимал смысл почти всего из того, что мне рассказывал Нимпус, а запоминание всех имевшихся у него в наличии материалов и их свойств было лишь делом времени.
К тому же, хотя никакой особой структурой объяснения старика не отличались, учитель из него был очень даже неплохой. Настолько неплохой, что даже близнецы, которых я все-таки решил тоже приставить к делу, чтобы они не шатались целыми днями по Львиной Арене, к концу дня начали задавать грамотные вопросы и делать неожиданно удачные выводы.
А еще отсутствие боли в левой руке очень помогало повышению концентрации, так что я мог даже одновременно слушать старика и практиковать вызов Штиля.
В общем, это был один из самых продуктивных моих дней за последние несколько месяцев. И когда я вдруг понял, что накопившаяся усталость наконец дала о себе знать и я могу в любой момент вырубиться, висящие на стене часы неожиданно показали уже восьмой час вечера.
В теории можно было бы найти, где притулиться и на самой Львиной Арене. Как минимум моих денег должно было хватить с лихвой, чтобы снять пару комнат в мини-отеле.
Но, обдумав все еще раз, я все-таки решил на эту ночь вернуться в особняк.
План моей матери, каким бы он ни был, я уже сломал. Если то, что она задумала, можно было перенести на сегодня, то с тем же успехом это можно будет перенести и на завтра, и на послезавтра, и так далее. А совсем не возвращаться домой я пока что не мог себе позволить, чтобы не провоцировать отца лишний раз.
Так что в половине восьмого мы собрались, попрощались с Нимпусом и спустя четверть часа покинули Львиную Арену. Я настолько хотел спать, что, когда уселся на сиденье машины, буквально выключился, вообще не запомнив дорогу обратно до дома.
К сожалению, по приезде в особняк точно также расслабиться, лечь и заснуть я себе позволить не мог. Как минимум нужно было по максимуму обезопасить свою спальню от неожиданных вторжений, да и в целом приказ, отданный Шейну моей матерью, отказывался выходить из головы.
Помывшись и переодевшись, я сказал Дзинте и Гинте на сегодня остаться в комнатке для слуг, примыкавшей к моей спальне. В ней они спали, когда мы были маленькими, но после того, как я стал достаточно большим, чтобы справляться с большинством бытовых дел сам, я отправил их в крыло к остальным слугам.
После чего использовал паутину Ана, чтобы создать что-то вроде системы оповещения на двери и окнах, а также подготовил пару ловушек. Возможно, это и был перебор. Но этот был как раз тот случай, когда перебдеть было в сто раз лучше, чем недобдеть.
Наконец, уже в двенадцатом часу, я улегся в кровать. Казалось, что нервы, накрученные за время всех этих подготовительных работ, не позволят мне заснуть. Но отсутствие боли и нормального сна в течение уже почти недели, отправили меня в объятья Морфея за считанные секунды.
К сожалению, разбудили меня не близнецы. Нить паутины, один конец которой был привязан к двери, а другой — к моей руке, натянулась и, прежде чем порваться, больно врезалась в покрытую сыпью кожу.
Вида, что проснулся, я, однако, не подал. Продолжил лежать с закрытыми глазами.
Впрочем, увидеть, что происходит в комнате, мне это не помешало.
Ан выбрался из моей ладони, прополз под одеялом, потом вниз головой под матрасом кровати и, наконец, притаился в углу у ножки, едва ли видимый с учетом темноты и своей полупрозрачности.
Ночной гость тем временем уже подошел к моей кровати.
— Спишь, — едва слышным шепотом произнесла Пайра иф Регул. — Маленький надоедливый ублюдок.
И тебе спокойной ночи, мама.
— Почему не вернулся вчера? Тогда мне бы не пришлось делать этого самой! — она говорила как бы со мной, но, очевидно, просто высказывала свои недовольства. — А теперь мне придется самой марать руки, и все это из-за тебя, Лейран!
Глазами Ана я увидел, как она достала из-за заворота широкого тканевого ремня небольшую баночку, блеснувшую стеклом в свете луны. Через секунду в другой руке матери появился тонкий шприц.