Первая часть завещания касалась в основном недвижимого имущества Пайры, как одной из дочерей семьи ам Генуби, а также супруги главы семьи иф Регул. Как оказалось, лично ей принадлежало очень и очень немало различных домов, мелких предприятий и магазинов.
Затем начали зачитывать часть, в которой распределялись личные вещи покойной. Что-то перешло отцу. Что-то досталось моим старшим братьям и сестрам, разумеется, явившимся на оглашение завещания в полном составе. Даже некоторые слуги что-то получили.
Я, разумеется, даже не рассчитывал услышать от душеприказчика собственное имя, со скуки глазея в окно. Но, совершенно неожиданно:
— «…Лейрану иф Регулу я завещаю своё кольцо с кошачьим глазом», — прозвучал монотонный голос юриста.
Все взгляды в зале резко повернулись на меня. Я же с искренним недоумением уставился на отца.
Это было что-то… очень странное.
Глава 15
То, что у меня с Пайрой были натянутые отношения ещё до того, как она попыталась отправить меня в вечную кому, не значило, что я её совсем не знал.
Мы почти не общались с глазу на глаз — это правда.
Но, в отличие от Ригана, предпочитавшего целыми днями сидеть в тишине кабинета, Пайра была самой настоящей светской львицей, что с учётом герба рода Регул становилось в два раза более звучным.
И на всяческих приемах, на основной части которых я обязан был присутствовать, она всегда старалась держаться в центре всеобщего, в том числе и моего, волей-неволей, внимания.
И потому я не мог знать, о каком кольце было сказано в завещании.
На самом деле это была даже немного романтичная история.
Брак отца и Пайры был договорным, как и почти всегда было в среде аристократов. Однако, в отличие от ситуаций Ригана или его сына, отец Пайру действительно любил. Было ли это взаимно — другой вопрос, но горячее обожание Рагана к супруге, по крайней мере в первые их годы, давно стало «семейным достоянием».
При этом, так как это по прежнему был договорной брак, впервые эти двое встретились незадолго до собственной свадьбы. Воран иф Регул, мой покойный дед, взял отца в семью ам Генуби, чтобы представить будущего главу семьи его будущей супруге.
По идее это должно было быть просто знакомство. Что-то типа: «Вот, поздоровайся, это твоя будущая жена». И никакими эмоциями ситуация изначально даже не пахла.
А все официальные мероприятия, в том числе помолвка, должны были произойти уже потом, в окружении толпы зрителей, дорого, богато и помпезно.
Тем не менее, когда отец впервые увидел Пайру, он влюбился в неё, что называется с первого взгляда и решил сделать предложение на месте.
Правда, помолвочного кольца у него, разумеется, с собой не было. Но отца это не остановило и он сымпровизировал, использовав в качестве кольца для предложения руки и сердца свой перстень. Собственно, то самое кольцо с кошачьим глазом.
Кольцо не было особо дорогим и за ним не стояло особой предыстории, не считая сюжета с помолвкой. Отец просто купил его в какой-то лавке из-за того, что ему очень понравился цвет.
За исключением довольно редкого камня с «кошачьим зрачком» внутри, не желтого или зеленоватого, а густо-синего цвета, скорее всего появившегося под воздействием естественного течения Потока, это был просто серебряный перстень, ни больше и ни меньше.
Но хотя на постоянной основе Пайра носить его не стала бы из-за его непримечательности, да и банально не могла из-за размера: кольцо мало того, что болталось у неё даже на больших пальцах, так ещё и было очень тяжёлым — она никогда не забывала надевать его на разного рода приемы.
Официально — как напоминание о настолько романтическом моменте их с отцом юности. И если бы Пайра была искренней и доброй женщиной и настоящей любящей женой и матерью, кошачий глаз можно было бы даже расценить как её «величайшее сокровище».
Однако по факту она носила его на пальце на каждом светском мероприятии для того, чтобы собрать побольше умиленных и восхищенных взглядов, лишний раз рассказать ту самую историю и покрасоваться своим идеальным браком.
И то, что по её завещанию кошачий глаз переходил мне, по идее можно было принять либо за очень странную насмешку, либо за какой-то совершенно бессмысленный акт «просто чтобы было».
Вот только после произошедшего у меня в голове тут же появился и третий вариант. И судя по взгляду отца, направленному на меня, ему в голову пришло то же самое.
На вечер того же дня был назначен поминальный семейный ужин, на который должны были явиться все присутствующие на оглашении завещания и не только. А это означало, что впервые со смерти деда, произошедшей, когда мне было девять, мне предстояло встретиться сразу со всеми своими старшими братьями и сестрами.