— Ладно.
Сделав, как сказал Нимпус, мы дождались, когда дыхание Яростного почти полностью остановилось, сердцебиение замедлилось до всего пары ударов в минуту, а кожа стала холодной как лёд.
А затем началось представление. Оборвав кран сигнализации, тот самый, что я уже использовал для отваживания убийцы принца, мы дождались появления врачей, перед которыми отец, подключив всю свою угрожающую харизму, разыграл настоящий спектакль.
«КАК ВЫ ВООБЩЕ ЗДЕСЬ РАБОТАЕТЕ⁈», «ПОЧЕМУ НИКТО НЕ СЛЕДИТ ЗА СОСТОЯНИЕМ ЧЕМПИОНА АРЕНЫ⁈», «КТО ВОЗЬМЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ЕЁ СМЕРТЬ⁈» «Я ЗАБИРАЮ ЕЁ ТЕЛО, НЕ МОГУ ПОЗВОЛИТЬ, ЧТОБЫ ТАКИЕ НЕКОМПЕТЕНТНЫЕ СВОЛОЧИ ЗАНИМАЛИСЬ ЕЩЁ И ЕЁ ВСКРЫТИЕМ! ЕЩЁ НЕ ДОСЧИТАЕМСЯ ПОТОМ ПАЛЬЦА ИЛИ ПОЧКИ!»
Под аккомпанемент воя сирены, в красном свечении аварийных ламп, под жутким эмоциональным давлением со стороны главы одной из ветвей клана Регул, которому, фактически, принадлежала Арена, доктора оказались полностью дезориентированы и деморализованы.
Никто даже не попытался возразить отцу или хотя бы спросить, что он сам тут вообще делает. Скорее они были даже рады подтвердить смерть Яростного и позволить нам забрать её тело, лишь бы избавиться от этого стресса.
В общем, сработано было на отлично.
И на следующий день слухи начали распространяться со скоростью пожара. Первыми их подхватили охранники, которые видели, как врачи выносили чемпиона на носилках, а потом просочилось подтверждение из лазарета с заключением о смерти Яростного.
— Слышал? Яростный умерла.
— От сердечного приступа? Не может быть!
— Говорят, это Спика. Они отравили её.
— Зачем им это?
— Чтобы ослабить Регул. Ты же знаешь, как они ненавидят друг друга.
На Спика свалить все было решено специально. Во-первых, чтобы отомстить им за зеркальную ситуацию с Черным Тигром. А во-вторых, чтобы ещё больше успокоить Теневое Сообщество, заставив их думать, что мы с отцом встали на ложный след.
К вечеру слухи вырвались за пределы Арены и начали распространяться по городу. Их подхватили торговцы, которые обсуждали новости на рынках, и слуги, которые шептались в кухнях своих господ.
— Яростного отравили!
— Кто?
— Спика, конечно. Они всегда завидовали Регул и их Арене. Вон какой скандал развели из-за Черного Тигра, который, всем известно, был обычным торчком!
Реакция Спика была мгновенной. Они отрицали свою причастность, но их голоса звучали неубедительно. В отличие от ситуации с Черным Тигром, где многим было очевидно его злоупотребление, репутация Яростного была безупречной и её внезапная смерть не могла быть объяснена ничем кроме заговора.
И так как Теневое Сообщество, очевидно, было неизвестно общественности, как и конфликт чемпиона с руководством арены, первыми в списке подозреваемых стали именно Спика.
Три дня спустя Конрад иль Регул, засидевшийся сильно дольше обычного из-за того, что после претензий Нимпуса, пропитанных праведным гневом, глава Арены повесил на него кучу дополнительной работы, в одиннадцатом часу вечера вышел из здания Львиной Арены через один из служебных ходов.
Я ждал его на улице.
— Лейран? — его лицо выражало удивление. — Что ты здесь делаешь?
— Вас жду. Сложно было подгадать момент, когда вы останетесь без охраны. Куда вы дальше? Домой или в штаб Теневого Сообщества?
Конрад замер, его лицо исказилось от злости.
— Ты не знаешь, о чём говоришь, мальчишка, — прошипел он.
— О, я знаю больше, чем вы думаете. Например, что вы отравили Яростного, что похитили Миру, что давно манипулируете финансами Арены в свою пользу.
Последнее было лишь догадкой, но вряд ли тут я мог ошибиться.
Конрад, нахмурившись, шагнул ко мне, но тут вдруг из тени вышел мой отец.
— Раган! — выдохнул мужчина. — Он тебя в это втянул?
— Я сам в это втянулся, когда вы убили мою жену, — тихо проговорил отец. Его гнев почти что ощущался в воздухе.
Конрад усмехнулся.
— Похоже, я попался, да?
— Да. Тихо иди с нами, если не хочешь…
— Идиоты! — усмехнулся мужчина. — Скоро вы будете мне завидовать!
Произнеся это, он раскрыл рот, высунул язык и с силой сомкнул челюсти. Отец, уже собиравшийся подскочить к нему, остановился на половине шага. Спасать Конрада уже было бессмысленно.
Следующей ночью отец разбудил меня и, сказав только: «За мной», провёл к себе в кабинет. На его столе стояла большая деревянная коробка, из небольших щелочек в которой на коричневое сукно уже натекла кровавая лужа.