И вот, мы дошли до этого. Разумеется, без этого не могло ничего закончиться. В принципе, это было даже не обидно. Регул изначально был кланов воинов, и достаточно впечатлить таких персонажей административной работой и варкой мазей было невозможно.
Что же, видимо, пришла пора раскрыть свои козыри.
Я медленно поднял руку, и из моей ладони плавно поднялась мерцающая нить.
— Вы говорите, что я не могу контролировать Поток? — произнёс я, мой голос звучал с очевидным вызовом. — Тогда позвольте мне показать вам, что я могу.
Я сжал пальцы, и нить заиграла в воздухе, превращаясь в сложный узор, который парил над моей головой. Я чувствовал, как энергия течёт через меня от Ана.
Сейчас уже я был его проводником Потока, как бы иронично это ни звучало. И подобный трюк был не просто демонстрацией силы — это было доказательство моего мастерства и уровня, достигнуть которого в моем возрасте по идее могут лишь немалые гении.
Зал замер. Даже старейшины главной ветви, которые до этого смотрели на меня с холодным безразличием, теперь не могли оторвать глаз от светящегося узора.
— Нить Потока! — воскликнул кто-то из толпы. — Цунами!
Я отпустил нить, и она медленно растворилась в воздухе, оставив после себя лишь лёгкое свечение. Зал снова наполнился шёпотом, но теперь в нём звучало не только сомнение, но и восхищение.
Тишину в зале нарушил резкий, насмешливый голос. Это был Нарлан иль Регул — еще один из старейшин главной ветви, чье имя было в письме. Высокий, худощавый мужчина с холодными глазами и тонкими губами, сложенными в едва уловимую ухмылку.
— Жалкие трюки! — воскликнул он. — Красивые спецэффекты не помогут тебе в бою! Как и парализованные ноги!
— Насколько мне известно, — холодно ответил я, не собираясь просто терпеть такие слова, — для прохождения стажировки и «трех лет», минимальное требование — уровень Ряби. Я достиг уровня Цунами, что наглядно продемонстрировал. Какая разница, смогу ли я применять свои навыки в бою или нет? Многие старейшины главной ветви ни разу не участвовали в сражениях, хотя имеют уровень куда выше моего. И также, насколько мне известно, среди старейшин есть немало и тех, кто не достиг даже моих результатов, а то и вовсе неспособен использовать Поток.
— Надеюсь, ты не станешь пытаться ставить нас вровень? — фыркнул Нарлан. — Ровно также как дети глав побочных ветвей имеют абсолютное преимущество перед рядовыми членами при вынесении решения относительно стажировки, так и для представителей главной ветви, в будущем способных стать старейшинами, критерии совершенно иные, чем для таких как ты. Тем более что твоя инвалидность — это огромное препятствие для прохождения стажировки вне зависимости от навыков контроля Потока.
— Тогда какое условие я должен удовлетворить, чтобы получить ваше одобрение?
Я чувствовал просачивающуюся в голосе желчь и, даже не поворачивая головы, знал, какое недовольное сейчас лицо у отца. Но я больше не собирался безропотно сносить попытки прижать и унизить меня.
И пусть ответные оскорбления были отличной защитной реакцией, они оставались крайне бесполезными для доказательства своей точки зрения. А значит мне нужны были действия. Прямо здесь и сейчас.
— Если ты так уверен в своей силе, — произнёс Нарлан, его голос звучал как вызов, — то докажи это в бою.
— Без проблем, — кивнул я.
— Тогда пусть будет так, — сказал он, его глаза довольно засверкали. — Ты сразишься с моим внуком, он тоже сегодня проходит церемонию. Если ты победишь, то получишь шанс на стажировку. Если проиграешь… — он сделал паузу, его губы растянулись в улыбке, — то перестанешь спорить со старшими.
— Я принимаю ваш вызов, — сказал я, мой голос звучал твёрдо.
Зал Львиного Дворца замер, когда мы с моим соперником встали на импровизированную арену, созданную в центре зала. Зрители расступились к стенам, их лица были напряжены, а глаза прикованы к тому, что должно было произойти.
Против меня вышел высокий, мощный парень с плечами, как у быка. Его звали Гаррин и, признаться, даже как-то не верилось, что мы были ровесниками.
— Ты действительно думаешь, что сможешь победить меня? — произнёс Гаррин, его голос звучал как рычание. — Ты даже не можешь стоять на своих ногах.