Теперь оставалось только ждать.
Но прошло несколько часов, день, два дня, три… а Дарган так и не проснулся.
Возвращение в центр стажировки ощущалось прогулкой по минному полю. Я медленно катил кресло по пустому коридору, прислушиваясь к эху собственных колес.
— Смотри-ка, кто вернулся, — раздался шепот из темного угла.
Я не повернул голову. Пусть болтают. Пусть думают, что хотят.
Дежурный наставник встретил меня у дверей кабинета. Его лицо было каменным, но в глазах читалось раздражение — видимо, из-за экстренного вызова.
— Заходи, иф Регул. Без лишних слов.
Кабинет оказался пустым, если не считать стола и двух стульев. Никаких старейшин, никаких свидетелей. Только старший наставник Гэррик с лицом, будто высеченным из скалы, методично перебирающий бумаги.
— Почти неделя отсутствия, — начал он, даже не глядя на меня. — Без предупреждения. Без объяснений.
Я устало провел рукой по лицу.
— Были обстоятельства.
— Какие?
— Личные.
Он наконец поднял взгляд.
— Ты понимаешь, что «личное» здесь не котируется?
Я понимал. Но молчал.
— Знак «выдающийся кадет» с тебя снимается, — он швырнул на стол приказ с печатью главной ветви. — За нарушение дисциплины.
Я едва заметно кивнул. Не то чтобы я рассчитывал на другой исход.
— Есть что сказать?
— Нет, сэр.
Он хмыкнул.
— Хоть кто-то учит вас уму-разуму. Завтра состоится слушанье по инциденту на арене. Отдельное, лично для тебя. Надеюсь, ты рад такому вниманию.
— Нет, сэр.
— Свободен.
Дверь кабинета затворилась с глухим стуком, отрезав меня от шума коридора. В воздухе витал запах старого пергамента и металла — кто-то недавно чистил доспехи.
За массивным дубовым столом сидели трое: старший наставник, его помощник, а также незнакомый мне старейшина клана. Я подкатил кресло к столу.
— Расскажи, что случилось на арене, — снова без приветствия начал Гэррик.
— Вы же видели отчет, — я намеренно сделал голос плоским. — Неожиданное нападение. Я защищался.
Помощник Гэррика едва заметно поджал губы. Сам старший наставник проигнорировал мой тон.
— Ты утверждаешь, что не знаешь, кто организовал нападение?
— Без понятия. Могу сказать только то, что нападавшие были чем-то одурманены, с учетом того, что, похоже, не чувствовали боли. Так что можете поискать в этом направлении.
Гэррик постучал ногтем по столу. Раз-два.
— И почему, по-твоему, их не нашли?
— Может, плохо искали.
Тень улыбки скользнула по лицу старейшины.
— Ты понимаешь, что твои слова никак нам не помогают?
— Но ведь и не мешают? Я правда больше ничего не знаю, сэр.
Тишина. Гэррик тяжело смотрел на меня несколько очень долгих секунд. А потом просто:
— Свободен.
Когда я уже брался за колеса, его помощник негромко добавил:
— На сегодня.
Я не стал комментировать. Очевидно, что по этому инциденту уже никого не будут допрашивать. Кто-то замял дело и смерти двенадцати кадетов просто замели под ковер.
Ладно, пускай. У меня на руках была жизнь, которую еще можно было спасти. Нужно было только придумать, как именно.
Тренировочный зал центра стажировки уже давно стал почти родным. Правда, на этот раз еще до того, как я пересек порог, меня встретила едкая вонь:
— А вот и наш затворник! — На середине зала стоял Валтан, один из приближенных Мириа, с его вечной тупой ухмылкой. — Пропускаешь тренировки, не ходишь на занятия. Твой знак выдающегося отобрали, но ты продолжаешь думать, что имеешь какие-то привилегии?
Я медленно подкатил ближе.
— Интересно, что лучше, — спросил я у пустоты, — не тренироваться и быть на одном уровне с Мириа, или тренироваться и продолжать вилять перед ней хвостиком, как послушная псинка?
— Все знают, что ты бы не выиграл тот бой, — прорычал Валтан. — Да даже я тебя уделаю за минуту!
Накапливавшиеся две недели злость и раздражение давали о себе знать. Вместо того, чтобы проигнорировать идиота, я отпустил контроль, позволив эмоциям взять верх.
Нити вырвались из ладоней, обвили Валтара, запеленали его как муху.
— Что за дрянь⁈ — он завопил, пытаясь оторвать руки.
Я подкатил вплотную.
— Не смей больше даже смотреть на меня, насекомое, — прошипел я ему в лицо и резко дёрнул нити.
Валтар рухнул на спину, как мешок с картошкой. В зале повисла тишина.