— Ты отдашь свои наработки клану. Добровольно или нет.
Комната вдруг стала очень тихой. Даже звуки с улицы, доносившиеся через витражи, будто исчезли.
— Попробуйте взять силой, — я произнес эти слова тихо, вкрадчиво. — И узнаете, сколько стоит моя добрая воля.
Наступила пауза. Длинная, тягучая. Курт первым отвел взгляд.
Он потянулся к графину с вином, налил себе бокал, сделал глоток. Когда он снова заговорил, в его голосе появились нотки чего-то нового. Что-то между уважением и раздражением.
— Ты стал опасным, Лейран. Не только для клана, но и для себя.
Я улыбнулся.
— Не надо этой напускной заботы. Ты ведь хотел сказать: «не только для себя, но и для клана», — большая разница. Но в любом случае спасибо. Это лучший комплимент, который я слышал за последние годы.
Курт не моргнул, но следующие его слова выдали попытку «помириться». Крайне неудачную, но все-таки.
— Если бы ты не родился Регул, то скорее всего давно сдох где-нибудь в подворотне со своими-то ногами. Я понимаю, что зол на семью за то, как с тобой обращались. Но разве ты не понимаешь, что даже с учетом всего пренебрежения ты имел на порядки большее, чем большинство людей в этой стране?
Его взгляд скользнул по моему креслу, и я почувствовал знакомую жгучую ярость. Сдох бы в подворотне. Ага.
— Мое «состояние», — я произнес четко, — является прямым следствием того, что ваша драгоценная невестка Пайра с какого-то перепуга решила, что двойня напоследок для нее слишком много. Так что не надо рассказывать мне о «защите клана». А что касается более высокого старта… Я бы предпочел прожить тихую и мирную жизнь простого работяги, способного добираться до работы на своих двоих ежедневному сражению на полях войн интриг, заговоров и подстав. Великий Лев Регул! Непоколебимый, Яростный, Честный! Ха! Ха! ХА!
Наступила тяжелая пауза. Курт медленно поднялся, его тень накрыла герб на стене.
— Ты переходишь границы.
— Нет, — я покачал головой. — Я просто называю вещи своими именами. Клан Регул — это ровно такая же банка со змеями, как и любой другой клан в королевстве, и тебе, дедушка, это должно быть известно куда лучше, чем мне. Ты просто никогда не посмеешь признать это ради сохранения репутации, своей и клана. Да, я родился Регул. Но никто не выбирает, где родиться. А вот жил я, и живу до сих пор, сам по себе. Все, что я получил от клана, я заработал своими усилиями. И вот что я вам скажу — мои исследования останутся моими. Потому что это единственное, что у меня есть. И если клан хочет получить к ним доступ, ему придется заплатить. Как равному.
Энергия Курта вспыхнула, удушающая, гнетущая. Он явно был куда сильнее отца. Не в силах нормально вздохнуть, я схватился за грудь.
— Наглый мальчишка! — рявкнул дед, хлопая ладонью по столу. — Ты забыл свое место!
— Нет, дедушка, — я улыбнулся сквозь боль, на максимум активируя энергию Ледника Ана для противостояния его Потоку. — Я его наконец-то нашел.
Тишина повисла между нами, густая и звенящая. Но в конце концов Курт отозвал свою энергию.
И этот раунд тоже был за мной.
— Даже если у тебя нет ничего, рядом с тобой есть те, кто тебе дорог, — произнес он холодным тоном. — Твой отец, с которым ты в последнее время сдружился. Братья: Архан и Этан, сестра Ива, последовавшие за тобой в центре. Твои слуги. Найла, бывшая Яростный. Тот паренек, которого похитили и который таинственным образом пропал из больницы.
— И, что, будете угрожать членам своего же клана? — поднял я бровь. Внутри, однако, у меня все сжалось от этих его слов.
— Секрет ритуала создания проводника Потока стоит куда дороже, чем жизни нескольких человек, — невозмутимо пожал плечами Курт.
— Интересно, — начал я, намеренно растягивая слова, — а что скажут в клане Спика, если я принесу им полное описание ритуала? — брови Курта едва заметно дрогнули. — Или, может быть, опубликую все в «Ежедневном вестнике»? Представляю заголовки: «Беспрецедентный шанс для каждого, кто готов рискнуть!» Когда это произойдет, жизни мои и моих родных уже не будут иметь никакого веса, но и клан понесет невосполнимые потери.
Воздух в кабинете снова сгустился загустел. Курт замер, его пальцы впились в край стола так, что суставы побелели.
— Ты… ты не посмеешь, — прошипел он, но в его голосе уже не было прежней уверенности. Это была не угроза, а слабая попытка самоубеждения.
Я подъехал вплотную к столу.
— Попробуй меня остановить. Я уже говорил отцу и скажу тебе: я скорее сдохну, чем потеряю последнее преимущество в переговорах с кланом.