Я этого не видел, но сейчас рунические формулы подо мной должны были начать светиться кроваво-красным, их линии пульсировали в такт моему сердцу. Формула на спинке кресла — сложный узор из переплетающихся линий, выгравированных с невероятной точностью, была нужна не для усиления Потока внутри Ананси или чего-то подобного.
Наоборот, она собирала выплескивающуюся наружу избыточную энергию и перенаправляла уже не в проводника, а в мое тело. Для того, кто не проходил уровни Штиля и Полного Штиля, это было невероятно рискованно.
Но без этого все стало бы только хуже. Если бы не руны на кресле, хлынувший по нашей с Аном связи в мое тело поток мощи банально разорвал бы меня на части за пару секунд. А так появлялся своеобразный буфер, тормозящий и рассеивающий разрушительный Поток, хлещущий из связующей нас нити.
Тем не менее, Первый импульс ударил в солнечное сплетение с такой силой, что я непроизвольно выгнулся в кресле. Это было похоже на удар раскалённого клинка, вонзаемого между рёбер.
Я закусил губу до крови, ощущая, как энергия врывается в моё тело, без труда перекатываясь через хрупкую «стену» из той энергии, что пропитывала плоть и кости.
Губы расползлись в оскале, когда я пытался сдержать крик. Это было… больше чем боль. Это было как будто меня разбирали на молекулы и снова собирали, раз за разом.
— Держись, Лейран, — донёсся голос отца, но звучал он будто из-под воды.
Я не мог ответить — кровь уже подступала к горлу, наполняя рот металлическим привкусом. Часть силы уходила прочь, вытекая сквозь травмированные ноги, но волны Потока продолжали прибывать, все больше и сильнее с каждой секундой.
Каждый новый толчок расширял канал связи. Я буквально чувствовал, как нить между мной и Ананси утолщается, превращаясь в стальной трос. Но цена за такую радость была очевидна: кожа по всему телу начала трескаться, как пересушенная глина, и кровь начала постепенно пропитывать одежду.
Кровь. Её металлический привкус заполнил рот, струйки тёплой жидкости стекали по подбородку, смешиваясь с потом на шее. Каждый вдох обжигал лёгкие, будто я вдыхал раскалённые угли вместо воздуха.
Из носа хлынула тёплая струйка, а в ушах стоял такой звон, будто внутри черепа били в колокол. Давление рвало капилляры — я чувствовал, как крошечные сосуды лопаются в глазах, окрашивая зрение в розоватый оттенок.
— Ещё немного, — прошептал я, но голос захлебнулся в крови, хлынувшей из горла.
Кости затрещали с отвратительным сухим звуком. Правый мизинец неестественно выгнулся — сустав не выдержал давления. Я попытался сжать кулак, но пальцы не слушались, будто принадлежали кому-то другому.
— Слишком… быстро… — выдавил я сквозь стиснутые зубы.
Формула работала исправно, но моё тело — нет. Если так продолжится, энергия разорвёт меня на части раньше, чем Ананси достигнет Сдвига Тверди. Я не видел, но чувствовал как на моих предплечьях появляются кровавые полосы — лопались уже даже крупные сосуды.
Новый импульс энергии ударил в позвоночник с такой силой, что я закричал — тихо, хрипло, потому что голосовые связки тоже были повреждены. Боль была настолько острой, что на мгновение я полностью потерял зрение.
Внутри грудной клетки что-то хрустнуло — вероятно, треснуло ребро. В глазах помутнело, сознание начало уплывать.
— Сосредоточься! — крикнул кто-то, я уже даже не мог понять, кто именно.
Каждая секунда приносила новую волну боли. Кровь теперь текла не только из носа и рта, но и из ушей, смешиваясь с потом на шее.
— Ещё… немного… — прошептал я снова, хотя уже не был уверен, произношу ли это вслух или только в мыслях.
Я понял, что проигрываю. Слишком много энергии, слишком хрупкое тело. Но отступать было поздно — только вперёд, даже если это будет последнее, что я сделаю в этой жизни.
Левой рукой, которая дрожала как в лихорадке, я полез в карман. Пальцы наткнулись на холодный предмет — маленькую чёрную пилюлю, результат месяца исследований и экспериментов с подарком капитана форта — ногой замершего волка. Она была неожиданно тяжёлой для своего размера, и от неё исходил странный холод, проникающий сквозь ткань перчатки.
Я не хотел использовать это, но, похоже, выбора не было. В каком-то секундном просветлении, усилием воли, вымотавшим меня едва ли не больше, чем все, что было до этого, я отбросил боль, чтобы выдернуть руку из кармана и закинуть пилюлю в рот.
Глава 10
Мир взорвался.
Не болью — абсолютной, всепоглощающей тишиной.