Я почувствовал, как в голове складывается решение:
— Возьмем кадетов из центра. Мою фракцию и лояльных наставников. Они смогут сыграть роль слуг и охранников.
Раган резко остановился:
— Риск огромный. Если среди них окажется крот Теневого Сообщества…
Я покачал головой:
— Дадим им только общую информацию. Достаточно, чтобы играть свои роли, но недостаточно, чтобы что-то заподозрить и предупредить вышестоящих. Вряд ли рядовые шпионы знают о настолько важных переговорах. К тому же можно создать режим полной изоляции и не выпускать никого из виду.
Бертан тяжело вздохнул, затем резко встал:
— Хорошо, давайте попробуем. Но, Лейран, ты должен аккуратно, не привлекая ничьего внимания, найти базу контрразведки. И сделать это максимум за час до прибытия Холодной Звезды. Если не получится, то мы сворачиваемся. Договориться с ними о проведении совместной операции и успешно ее завершить — это одно. Но не состыковаться в планах и из-за этого все провалить — совсем другое. Королевская семья нас живьем съест, если узнает, что мы знали об операции, но остались тут.
— Найду, — ответил я кратко.
Зегаон махнул рукой?
— Я поеду, — его голос звучал хрипло после удара в горло. — Смогу быстро организовать доставку кадетов. Какой блок у твоей фракции, Лейран?
— Седьмой, восьмой и одиннадцатый, — ответил я, ухмыльнувшись в ответ на удивленно-одорительно поднятую бровь старейшины. — Берите только третьегодок.
— Понял, — кивнул Зегаон. — Инструкторов выберу сам.
— Давай, живо, — дал отмашку Бертан и старейшина исчез за дверью, его шаги быстро затихли в каменном коридоре. — И ты, — глянул он на меня. — Не подведи.
Не ответив, я направился к выходу. Моя цель была определена: самая высокая из башен форта, откуда я смогу свободнее всего сканировать территорию.
Уже через несколько минут, взобравшись наверх по внешней стене для ускорения процесса, я встал на самом краю зубчатой каменной кладки башенной площадки. Пальцы правой руки сжали холодный базальтовый парапет.
Внизу расстилалась равнина — мозаика из потрескавшейся глинистой почвы, редких чахлых кустарников и одиноких валунов, черневших, как угли на пепелище. Тут и там виднелись островки лесов, вдалеке, на самой границе видимости, в лучах закатного солнца отблескивала речка.
Где-то в этом ландшафте должны были прятаться те, кого мы искали. Оперативники королевской контрразведки. И вряд ли найти их было простой задачей.
— Ан, начинаем, — прошептал я, ощущая, как паук на моем плече встрепенулся, его восемь глаз загорелись знакомым холодным светом.
Я разжал ладонь, и из-под кожи, будто живые, выползли первые нити — полупрозрачные, переливающиеся перламутром энергетические волокна. Они зависли в воздухе на мгновение, затем устремились вниз, к иссушенной земле.
Первая нить коснулась почвы — и мгновенно разветвилась на десятки более тонких отростков. Они расползались с пугающей скоростью, пронизывая грунт, обвивая камни, просачиваясь в мельчайшие трещины. Казалось, сама земля оживала, покрываясь паутиной из светящихся вен.
— Узлы снабжения, — скомандовал я, чувствуя, как Ананси отзывается на мою мысль.
С края башни вниз устремились десятки более толстых нитей, несущих в себе кристаллы Потока — голубоватые, пульсирующие внутренним светом осколки энергии.
Они вонзались в землю с едва слышным звоном, словно стеклянные кинжалы, и сразу же начинали излучать слабый свет. От каждого кристалла расходились новые сети, создавая сложную систему энергетических магистралей.
Я закрыл глаза, полностью переключившись на восприятие через паутину. Картина предстала ошеломляющая — словно я внезапно обрел тысячи глаз, разбросанных по всей равнине.
Каждая песчинка, каждый стебелек травы, каждый комочек земли — все это я ощущал одновременно, но при этом как будто бы отстраненно, словно обрывки снов. Это было нужно для того, чтобы мозг не перегружался от избытка информации.
— Ничего… — прошептал я сквозь зубы, когда диаметр сеть перевалил за первый километр. — Где же вы, черти…
После пяти километров диаметра голова начала ныть тупой болью — поддерживать такую площадь было все равно что удерживать на плечах гору. Я ощущал, как по вискам струится пот, как дрожат мышцы спины. Но останавливаться было нельзя.
— Разделение, — хрипло произнес я.
На фоне таких усилий сознание раздвоилось с мучительной резкостью, будто мозг разорвали пополам. Одна половина взяла под контроль восточный сектор, другая — западный.