Вместо ответа я проявил в реальности Ананси, выползшего мне на плечо и уставившегося на капитана восемью алыми глазами. Этого оказалось более че достаточно, чтобы меня узнали.
А я продолжил, стараясь говорить максимально спокойно:
— Те самые исследования, результаты которых ждут и в королевском клане. — Я сделал ударение на последних словах. — Если вы передадите ящерицу нам, эти исследования могут продвинуться вперед на годы, что выгодно и клану Полар. Это взаимовыгодное сотрудничество, а не конфронтация.
Капитан переводил взгляд с меня на Бертана, на Рагана, потом снова на меня. Его челюсть работала, будто он пережевывал какие-то горькие слова.
Наконец он плюнул на пол — густое, вязкое пятно легло между нашими ногами.
— Ладно, — проскрипел он. — Но если эта тварь проснется и убьет кого-то из ваших — пеняйте на себя. И помните — мы будем требовать полные отчеты о каждом вашем эксперименте.
Бертан хмыкнул, и его Пепельное Тело наконец рассеялось, оставив после себя лишь легкое золотистое свечение.
— Не сомневайтесь, справимся, — сказал он, ухмыльнувшись.
Контрразведчики начали отходить, уводя своих пленных. Я подошел ближе к клетке, разглядывая массивные веки ящера.
По идее, как бы странно это ни звучало, Замерших невозможно было остановить. На них не действовали никакие яды, в том числе и снотворное, а энергия, вступая в контакт с неподвижным Потоком внутри них, замирала сама, не в силах ничего сделать.
Так что все известные мне пойманные Замершие представляли из себя беснующихся в клетках монстров, для удержания которых нужно было несколько мастеров сферы Сдвига Тверди.
Но этот ящер преспокойно спал. Ну, или находился в состоянии, похожем на сон.
Это надо было тщательно исследовать.
Глава 16
Я сидел на холодном металлическом стуле, чувствуя, как его ребристая поверхность давит мне в бедра даже через толстую ткань брюк. Кончики пальцев автоматически постукивали по подлокотникам кресла, выбивая нервный ритм.
Передо мной возвышалась герметичная камера из многослойного закаленного стекла — на случай, если подопытный все же проснется.
Техники в стерильных серо-голубых халатах, похожие на теней в туманном аквариуме, возились вокруг неподвижного тела ящера, аккуратно фиксируя лапы существа к специальным пластинам с мягкими креплениями.
Я ощутил, как по моей спине пробежал холодок. Ананси, сидевший у меня на левом плече, слегка пошевелил лапками, его белые волоски колыхались в такт моему дыханию.
— Давление стабильное, — донеслось из сетчатого рупора. — Триста десять на сто семьдесят. Частота дыхания — 6 вдохов в минуту. Показатели Потока… — Он замолчал, прищурившись. — Странно. Они не совпадают с нашими предыдущими образцами.
Я провел пальцами по шраму на ладони — тому самому, что остался после форта Талвар. Кожа там все еще была слишком гладкой, новорожденной.
— Вскрытие не вариант, — сказал я громче, чем планировал. Мои слова повисли в густом воздухе лаборатории, наполненном запахом озона и стерилизатора.
Из тени за камерой вышел высокий мужчина в очках с толстыми линзами, которые делали его глаза неестественно большими.
— Мы уже пробовали все внешние стимулы, — его голос звучал устало, будто он повторял это в сотый раз. — Электрические импульсы, температурные перепады, звуковые удары. Даже прямое введение концентрированного Потока в нервные узлы не дало реакции.
Я поднялся с кресла, чувствуя, как ортезы на ногах мягко принимают на себя мой вес.
— Вы терпите меня здесь, потому что ящера отдали мне, — проговорил я, глядя ученому прямо в глаза. — И уже не первый день продолжаете игнорировать мои рекомендации, благо хотя бы не делаете того, что я прямо запрещаю. Но давайте все-таки сделаем так, как я говорю. Вы ведь не хотите проблем?
В лаборатории воцарилась тишина, настолько глубокая, что я услышал, как где-то капает вода. Даже вентиляция, до этого равномерно гудящая, будто затаила дыхание.
Очкастый ученый сглотнул, его кадык резко дернулся:
— Ваш метод… крайне рискован. Мы не знаем, как отреагирует его организм на ваши нити. И как отреагируете вы сами. — Он нервно поправил очки. — Это может быть похоже на попытку подключиться к работающему реактору голыми руками.
Я усмехнулся, чувствуя, как Ананси напрягается, готовясь к работе.
— А когда это меня останавливало?
Тончайшие нити белого Потока, похожие на паутинку, покрытую инеем, потянулись сквозь решетку рупора внутрь камеры.. Они двигались медленно, извиваясь, как корни растения, ищущие воду в сухой почве.