Ананси на моем плече мгновенно напрягся, его лапки впились в ткань так, что на коже наверняка проступила кровь.
— Входи, Себиан. Присаживайся.
Он не двинулся с места, только резко захлопнул дверь, оставшись стоять, перекрывая мне проход, будто боясь, что я снова сбегу. Его проводник-лев, размеры которого Себиан, похоже, научился контролировать, материализовался у его ног с глухим рыком. Золотистая грива дыбилась, а лапы оставляли царапины на паркете.
— Хватит игр! — он шагнул вперед, и массивные сапоги с грохотом ударили по полу. — Пятьдесят три моих человека исчезли посреди ночи. Вернулись — и ни слова объяснений! Как будто их языки вырвали. «Лейран приказал»! А мои приказы, что, по боку⁈
Я пожал плечами.
— Исследовательская миссия, это было срочно. Тебе должны были сообщить наставники.
— Врешь как дышишь! Я проверял в архивах! Никаких санкционированных миссий в эти даты не числится!
Ананси сполз на мою руку, угрожающе пощелкивая хелицерами. Тонкие белые нити уже вились в воздухе, готовые к атаке. Я провел пальцами по его спине, чувствуя, как энергия пульсирует под хитиновым панцирем.
— Есть приказы, которые не попадают в общие архивы, Себиан. Или ты забыл, с кем я работаю и над какими проектами?
— Не прячься за спинами Курта или Йораниана! — он все-таки сделал ко мне три шага, нависая своей огромной тушей и тыча мускулистым пальцем в грудь. — В центре стажировке мы оба кадеты. И, если ты не забыл, фракцию мы возглавляем оба. Вот только с начала года прошло уже четыре с лишним месяца, а ты появлялся в штаб-квартире от силы раза три. Так что ты либо начинаешь исполнять обязанности главы фракции, либо передаешь полномочия мне. Полностью. Без оговорок.
На каждую акцентную точку, поставленную им в этом монологе, он тыкал меня в грудь пальцем. И к концу его гневной тирады у меня уже хорошенько так подкипело.
Настолько, что я решил забить на дипломатию и решить все вопросы с этим здоровяком на языке, который он понимал. Наши взгляды встретились — его горящие яростью карие глаза против моих ледяных. В воздухе запахло озоном от накапливающейся энергии.
— Знаешь, у фракции действительно должен быть только один лидер. Я. Запоминай очень внимательно, перекачанный придурок. Моя фракция. Мои правила. Если что-то не нравится — можешь валить.
Лев у его ног зарычал так, что задрожали стекла в окнах, его золотистая шерсть встала дыбом, а сам он вырос почти вдвое, раздвигая мебель.
Себиан выпрямился во весь свой двухметровый рост, его лицо внезапно стало каменным, только жилка на виске пульсировала.
— Это твое последнее слово, Паук?
— Это мое единственное слово.
— Значит мы решим вопрос по-другому. На арене. Прямо сейчас. Раз и навсегда. Возражения не принимаются!
Я покачал головой.
— Все можно решить прямо здесь и сейчас.
Щелчок моих пальцев прозвучал как выстрел.
Ананси взорвался действием. Сотни нитей молнией вырвались из его тельца, переплетаясь в сложную трехмерную сеть, каждая нить которой пульсировала холодным белым светом.
Себиан резко развернулся, выхватывая из ножен на поясе меч, но было уже поздно — белые волокна опутали его с ног до головы, плотно прижав руки к телу, обвивая каждую мышцу, каждый сустав.
— Что за чер—! — его крик оборвался, когда нити образовали плотную маску вокруг рта. Его глаза расширились от удивления и страха.
Лев бросился вперед с оглушительным ревом, его золотистая грива вспыхнула ослепительным светом, когти длиной в палец вытянулись для смертельного удара. Но я был на три шага впереди.
Новые нити вырвались из моей ладони, сплетаясь в воздухе в сложную ловчую сеть с ячеями не толще волоса. Лев влетел в нее, как бабочка в паутину. Его мощные лапы с когтями, способными разрезать сталь, бессильно дернулись, пытаясь разорвать путы, но нити лишь плотнее обвились вокруг хищного тела, сковывая каждое движение.
Я медленно подошел к Себиану, который теперь висел в метре от пола, обмотанный, как мумия.
— Ты проделал огромную работу, — я склонился к нему, — уровень Бури в твоем возрасте — чудо. Но этого недостаточно, дорогой мой. Возможно, когда ты достигнешь Сдвига Тверди, мы сможем поговорить как равные. А пока…
Я провел указательным пальцем перед его лицом, и нити вокруг рта ослабли ровно настолько, чтобы он мог говорить. Его дыхание было тяжелым, горячим, пахнущим вином и гневом.
— Ты… ты не смеешь так… — его голос дрожал от унижения.
— Еще как смею, — я перебил его, снова замотав рот. — Слушай и запоминай. В прошлый раз, когда мы сражались, я поддался тебе. Решил, что такой мощный и харизматичный персонаж, как ты, будет более выигрышно смотреться на позиции лидера фракции, тем более что у меня уже тогда было невпроворот своих дел. Вообще сейчас мне на эту фракцию по большому счету наплевать. Но только лидер фракции может получить титул лучшего кадета курса. Так что мне пришлось терпеть твою рожу. И я надеялся, что хотя бы по тем слухам, что обо мне ходят, ты поймешь, насколько бессмысленно твое желание выступить против меня. Но ты не только этого не понял, но и возомнил, что можешь с легкостью меня прижать к ногтю после небольшого повышения силы. Ты — идиот, Себиан. Если не хочешь, чтобы я выволок тебя на главный плац в таком виде и подвесил за ноги на пару суток, ты сейчас мне кивнешь. И это будет означать, что ты понял свое место и продолжишь играть для меня роль харизматичного лидера.