Он был чуть ощутимее фонового шума корабля, но от этого не менее чужеродным. Я мгновенно напрягся, мои пальцы непроизвольно сжались, готовые выпустить Ананси.
Васкат пошатнулся. Его веки медленно сомкнулись, голова склонилась на грудь, и его могучее тело, потеряв всякий тонус, мягко и бесшумно сползло по стене, оседая на пол в неестественном, но глубоком сне.
Поднимать тревогу, однако, не было смысла. Из темноты в дальнем конце коридора, прямо из сгустившейся тени, выплыл уже знакомый мне силуэт, будто сотканный из теней. Розовая Бабочка.
— Ну вот, — ее голос прозвучал тихо, но четко, словно она стояла прямо у моего уха. — И как тебе твоя первая ночная смена, Тейз? Или все же предпочитаешь, чтобы я называла тебя Лейраном?
Она остановилась в паре шагов, ее глаза, сияющие сквозь полог теней, изучали меня с нескрываемым интересом.
— Она ждет тебя. Не заставляй принцессу ждать.
Глава 23
Розовая Бабочка скользнула назад, растворившись в тенях коридора, оставив меня перед массивной дубовой дверью. Она была приоткрыта ровно настолько, чтобы можно было войти, хотя я сам не понял, в какой момент она открылась. Я оттолкнул ее, и дверь бесшумно подалась внутрь.
Каюта принцессы была просторной, даже по корабельным меркам. Воздух в ней был прохладным и пахлом дорогими духами, сушеными травами и чем-то еще — слабым, едва уловимым озоном, что часто витал вокруг сильных мастеров Потока. В центре стояла большая кровать, застеленная шелками и мехами, и на ней, откинувшись на груду подушек, полулежала Юлианна иль Полар.
Она была в ночной сорочке. Откровенной, из тончайшего черного шелка, который скорее подчеркивал формы, чем скрывал их. Один ремешок сполз с ее плеча, обнажая бледную кожу. Распущенные волосы темным водопадом струились по подушкам.
Она не выглядела смущенной или уязвимой. Напротив. Ее поза была позой хищницы, удобно устроившейся в своем логове, а ее глаза, яркие и насмешливые, изучали меня с ног до головы, оценивая каждую мою реакцию.
Я вошел, позволив двери закрыться за моей спиной. Мой взгляд скользнул по ее фигуре без тени смущения или подобострастия, а затем поднялся к ее лицу.
Я не дрогнул и не отвел взгляд. Вместо этого склонил голову в вежливом поклоне, ровно настолько, насколько это было приемлемо для телохранителя перед принцессой.
— Ваше Высочество, — мой голос прозвучал ровно и спокойно, без тени волнения. — Благодарю вас за доверие, которое вы оказали, позволив мне войти в состав вашего сопровождения. И, — я сделал небольшую паузу, встречая ее изучающий взгляд, — большое спасибо за предоставленную возможность обсудить некоторые вопросы без лишних ушей.
Ее губы дрогнули, а затем ее лицо озарила широкая, искренняя улыбка. Она рассмеялась. Это был не тихий, сдержанный смешок, а громкий, почти беззаботный хохот, который эхом разнесся по тихой каюте.
— О, Боги, — выдохнула она, вытирая пальцем воображаемую слезу из уголка глаза. — Благодаришь меня за то, что я усыпила напарника и вызвала к себе в спальню среди ночи, как будто я предложила тебе чашечку чая!
Ее смех постепенно стих, сменившись тихой, довольной ухмылкой. Она все так же полулежала на подушках, играя прядью своих темных волос.
— Знаешь, мне даже немного жаль, — произнесла она, и в ее голосе снова зазвучали насмешливые нотки. — Что ты не повелся на… все это. — Она легким движением кисти указала на свою сорочку. — Было бы забавно посмотреть, как ты краснеешь или пытаешься делать вид, что не замечаешь. Но ты… предсказуемо непредсказуем, Лейран иль Регул. Или, прости, Тейз. Итак, — она откинулась назад, и ее выражение лица стало чуть более серьезным, хотя насмешка не покидала ее глаз. — Ты здесь не для того, чтобы любоваться моим ночным туалетом. У тебя есть что сказать мне. Говори.
Я не стал тянуть время. Прямота в данной ситуации была лучшей тактикой.
— Начну с более насущного вопроса. На корабле были заложены две бомбы. Одна в машинном отсеке, вторая — прямо под вашей каютой.
Я выдержал паузу, ожидая реакции. Испуга? Гнева? Приказа немедленно поднять тревогу?
Ничего из этого не последовало. Юлианна не дрогнула. Ее брови лишь слегка поползли вверх, выражая не ужас, а скорее любопытство, как если бы я сообщил ей о находке редкой бабочки.
— Интересно, — протянула она. — И что же ты с ними сделал, мой бдительный страж?
— Я их обезвредил. Тихо. Детонаторы сломлены, сами устройства замаскированы. Никто, кроме меня, не знает об их существовании.
— И почему же ты не поднял крик? Не вызвал Ленака?
— Потому что, если мы поднимем шум, предатель просто затаится. Но если оставить все как есть, он может совершить ошибку. Попытаться активировать их в другой раз, связаться с сообщниками и выдать себя.