Но она никогда не была здесь одна.
Это глупо, Ахмья.
Но я… я хочу это сделать. Ради Рекоша.
Она оглянулась на него. Он не пошевелился, не открыл глаза. Он был измучен и ранен.
— Я не уйду далеко, — тихо сказала Ахмья. — Останусь поблизости.
Она крепче сжала нож и шагнула вперед.
Ахмья постоянно следила глазами за любыми животными, за малейшими признаками опасности. Если бы она вообще что-нибудь увидела, она бы без колебаний позвала Рекоша и побежала обратно к выступу.
Почва проваливалась под ногами с каждым шагом. Туман покрывал кожу и волосы, и она моргала, когда он оседал на ресницах. В воздухе витали тяжелые запахи дождя, растительности и земли, но запах крови Рекоша остался в ее памяти.
Он здесь только из-за меня.
Это осознание отправило осколок вины прямо в ее сердце, почти заставив ее остановиться. Ахмья прерывисто вздохнула, потирая грудь.
Но это была правда. Рекош присоединился к отряду собирателей только потому, что она пошла с ними. Он всегда страдал из-за нее.
И прямо сейчас ей нужно было помочь ему.
— Ему нужна еда, нужен отдых, нужны силы. Я справлюсь.
Дискомфорт в области таза усиливался с каждым шагом.
— Ну, я могу сделать это после того, как пописаю.
Ахмья остановилась и стала искать местечко, где можно облегчиться, где никто не выскочит из подлеска и не укусит ее за задницу.
— С моей то удачей, не так ли?
Как только она опорожнила мочевой пузырь, используя несколько влажных листьев, чтобы вытереться, она продолжила путь, следя за тем, куда идет по отношению к их убежищу. Она прошла совсем немного, прежде чем заметила небольшую рощицу деревьев сан'хадурии — синелозых деревьев.
Ухмыляясь, Ахмья победоносно замахала руками.
— Да, да, да, да!
Деревья были более восьми футов высотой, с толстыми стволами, по форме и текстуре напоминающими ананасы. Из вершины каждого ствола росли длинные ветви, заканчивающиеся плетистыми лозами, с которых свисали гроздья темно-синих фруктов.
Она дважды проверила, нет ли поблизости притаившихся зверей, прежде чем приблизиться к деревьям. Сняв с лозы один из плодов, ножом срезала плодоножку. Кожура была твердой и бугристой, но она знала, что внутри. От одной мысли о фиолетовых фруктах со вкусом малины, похожих на джем, у нее заурчало в животе.
Ахмья ткнула себя пальцем в живот.
— Тебе придется подождать, пока мы не доставим их обратно к Рекошу.
Ахмья срезала еще четыре плода и положила их на землю у своих ног. Она как раз приступила к пятому, когда услышала шорох позади себя. Успокоив руки и дыхание, повернула голову, чтобы посмотреть через плечо, когда звук приблизился.
Она выпустила фрукт и развернулась, размахивая ножом перед собой.
На замшелой упавшей ветке сидело маленькое существо, сгорбившееся и поедавшее что-то похожее на крупную личинку, зажатую в длинных пальцах.
Ахмья моргнула и наклонила голову, слегка опустив руки.
У пухлого существа был серо-черный мех, длинный пушистый хвост и узкая мордочка с большими заостренными ушами и широко раскрытыми глазами. Он был ненамного больше енота. И… был симпатичным.
Но он был и едой. Мясом. Тем, что принесло бы Рекошу гораздо больше пользы, чем связка фруктов.
Поудобнее сжав нож, Ахмья начала красться вперед.
Существо остановилось, взглянуло на нее, и его хвост, изогнутый, как у белки, дернулся.
Она замерла.
Существо продолжило есть.
Ахмья не была уверена, стоит ли ей обижаться.
— Полагаю, ты не считаешь меня большой угрозой, да?
Животное просто безразлично смотрело на нее.
— Вау. Тогда ладно. Просто подожди, пока тебя не поджарят на огне.
Медленно ступая, Амья сокращала дистанцию, пока между ней и существом не осталось всего пары шагов — его спина была почти повернута к ней. Он закончил есть и облизывал длинные пальцы, прежде чем провести ими по морде, как умывающаяся кошка.
Ахмья фыркнула.
— Отлично. Не бойся большого плохого человека, который собирается тебя съесть. Мне так легче.
Схватившись за рукоятку ножа, она подняла его, согнув колени, готовясь к атаке.
Но не могла пошевелиться.
Существо было прямо там. Оно было легкой добычей. Это была еда.
Но она оставалась неподвижной.
Подумай о Рекоше, Ахмья. Ему это нужно. Ты нужна ему.
Она сжала губы, и ее тело напряглось.
И все же она не могла этого сделать. От одной мысли о том, чтобы вонзить нож в это существо, пустить ему кровь, ее затошнило.
Она делала это раньше, когда злобные твари нападали на нее и Рекоша. Почему сейчас все было по-другому?
Потому что это животное не представляло угрозы. Оно выживало здесь, маленькое существо в больших джунглях…
Как и я.
Ахмья опустила руку, глаза наполнились слезами. Она не могла этого сделать. Она не была охотницей, не была специалистом по выживанию. Она была флористом, ставшим межгалактическим колонистом, и ее главной ролью на Ксолее должно было стать рождение нового поколения: не более чем инкубатор.
— Ахмья!
Она вздрогнула, сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Уши существа встали торчком, поза напряглась, а шерсть встала дыбом.
Поблизости зашевелилась растительность. Маленький зверек метнулся в подлесок, двигаясь гораздо быстрее, чем она ожидала. Ее рука, сжимавшая рукоять ножа, задрожала. Какой бы ни был шанс раздобыть мясо для Рекоша, она упустила его.
Бесполезная. Я… я бесполезная.
Слезы потекли по ее щекам, нож выскользнул из рук и глухо ударился о землю.
— Ахмья, — прохрипел Рекош, бросаясь к ней. Ритм его походки все еще был неправильным: он по-прежнему берег левую переднюю ногу.
Это только вызвало у нее еще больше слез.
— Я проснулся, а тебя не было рядом, — он остановился перед ней. Его шкура блестела от влаги, но вчерашняя грязь и кровь остались. Он взял ее лицо в большие ладони и наклонил голову ближе. — Ты ушла одна. Почему?
Все восемь алых глаз изучали ее. Хотя лица вриксов были похожи на жесткие, невыразительные маски, их глаза выражали так много. И в его взгляде она увидела панику, беспокойство и страх.
Из-за нее.
— Я… я пыталась раздобыть еду, — ее горло сжалось от усилий сдержать все, что она чувствовала в тот момент. Отчаяние, ее некомпетентность и никчемность. Эти эмоции свернулись в груди так туго, что стало трудно дышать.
— Я бы… — его глаза сузились, и он склонил голову набок. — Что случилось, ви’кейши?
Ахмья больше не могла сдерживать поток эмоций. Ее слова вырвались рыданиями.
— Я хотела добыть для тебя еду! Я хотела… Я хотела быть той, кто поможет тебе, — она махнула рукой в направлении, куда убежало существо. — Но я… я не смогла этого сделать. Я не могла убить его. Он был прямо там, а я просто стояла здесь и ничего не сделала, — ее грудь горела, и каждый вдох давался с трудом, но она не могла перестать плакать. — Ты так много для меня сделал. Так много. И все, чем я когда-либо была — это обузой.
— Нет. Не обузой, — Рекош прижал головной гребень к ее лбу и погладил большими пальцами щеки, обхватив нижними руками талию и притянув к себе. — Никогда не была обузой.
Закрыв глаза, Ахмья сложила руки у него на груди. Его шкура была теплой, а сердца трепетали под ладонями, и его запах окутывал ее.
— Я чувствую, что это все, чем я была. Для всех. Для… для тебя, — ее голос был тихим, дрожащим и грубым, когда она сказала: — Я играюсь с цветочками. Какой цели я здесь служу?
Низкий, недовольный рокот вырвался из его груди.
— Ахмья… — Рекош убрал руку от ее лица, накрыв ее ладонь своей. — У тебя… мягкое сердце.