Потому что, несмотря на весь гнев и обиду, Рекош не испытывал ненависти к отцу. Если он что-то и ненавидел, так это то, что ему отказали в отношениях, которые у них могли бы быть.
Он обнял свою пару, и ее слезы постепенно высохли, но объятия не ослабли. Он провел подбородком по ее волосам. Просто держать ее было достаточно. Это было то место, где он должен был быть, с кем он должен был быть.
И все же сейчас он не мог не задаться вопросом… на что было бы похоже привести Ахмью в Такарал? Провести ее по туннелям, которые казались ему такими обыденными, увидеть их с новым благоговением и волнением ее глазами? На что было бы похоже привести ее в логово своего отца, представить ее ему, познакомиться с его юными братьями и сестрами вместе с ней?
Она была человеком, но он надеялся, что эти различия не будут иметь значения. Надеялся, что его отец увидит то, что Рекош видел так ясно, — что его маленькая пара сильная, умная, добрая и бескорыстная. Что, несмотря на свой рост, она помогла Рекошу пройти через некоторые из величайших испытаний в его жизни. Что ее преданность и упорство стали примером, который лег в основу их нового племени.
И он надеялся, что после встречи с ней Райкарн поймет, что Рекош сделал правильный выбор. Что он будет знать, что Рекош по-настоящему счастлив.
Удивительно, но он хотел привезти Ахмью в Такарал. Он хотел познакомить ее со своим отцом, он хотел показать Райкарну и всем остальным, что его пара — самая замечательная самка. Что она его, и только его.
Но он знал, что время для такого путешествия еще не пришло. Опасности в дороге можно было бы уменьшить, отправившись группой, состоящей, по крайней мере, из Телока и Уркота, хотя при наличии Ахмьи Рекошу понадобилось бы больше спутников для обеспечения ее безопасности. И если их не будет преследовать кровожадная королева, им не нужно каждый день идти до изнеможения.
Нет, сам Такарал заставил его задуматься. Город заживал, но его раны оставались свежими. Ансет требовалось больше времени, чтобы все исправить. Больше времени, чтобы успокоить своих подданных.
Возможно, когда теневые охотники Такарала будут готовы приветствовать Терновых Черепов Калдарака как друзей и почетных гостей, они будут готовы встретиться и с людьми.
Но Рекош не стал бы рисковать своей парой.
Какое-то время они с Ахмьей оставались на месте. Иногда она подпевала его напеву, но оба, казалось, были довольны, позволяя потрескивающему пламени заполнять тишину между ними. Только когда Ахмья пошевелилась рядом с ним и зевнула, он понял, как долго они так сидели.
— Пойдем, ви’кейши, — сказал он, поднимаясь и прижимая ее к себе, — давай отдохнем. Наше путешествие должно продолжиться с солнцем.
Она пробормотала что-то в ответ, и он улыбнулся. То, что она чувствовала себя в безопасности в его объятиях, значило для него больше, чем он мог выразить словами.
Рекош отнес ее на их постель из пушистого шелка и лег на спину, прижимая Ахмью к груди. Она прислонилась щекой к его сердцу. Он чувствовал, как бьется ее сердце сквозь шкуру, и его ровный ритм заставил Рекоша закрыть глаза.
— Спи спокойно, моя найлия, — прошептал он. — Я с тобой
Навсегда.
ГЛАВА 25
Солнце казалось ярче, воздух свежее, а Клубок более оживленным, чем когда-либо, по мере того, как Рекош и Ахмья приближались к Калдараку.
Хотя Рекош по-прежнему осознавал опасность, он не мог не заметить безграничную красоту вокруг. Насыщенные цвета, разнообразные формы и размеры листьев и цветов, игра солнечного света, пробивающегося сквозь крону деревьев, и завораживающий танец теней внизу.
Но все это было лишь одним аспектом окружающей красоты. Звуки и запахи усиливали ее. Песня ветра в ветвях, крики животных и насекомых, медленное, мягкое покачивание ветвей. Пьянящий, приторный аромат растений и цветов, дерева и земли.
Он смог оценить все это так полно, так глубоко благодаря Ахмье. Она воспринимала мир с удивлением и любопытством, что заставляло и его смотреть на все по-новому.
Они беседовали во время путешествия, смеясь и непринужденно щебеча. Ахмья иногда напевала, иногда пела и, казалось, танцевала вокруг Рекоша почти так же часто, как шла рядом с ним.
Он никогда не видел ее такой сияющей, такой беззаботной, такой живой. Ее дух горел ярче солнца, и это воодушевляло его. Его шаги казались легкими, не требующими усилий.
Рекош ожидал, что оставить руины будет труднее, поскольку и он, и Ахмья неохотно покидали место, которое стало их личным убежищем. Он никогда не забудет того, что разделил с ней там.
Но теперь, когда они были на обратном пути в Калдарак, Рекош был рад. С каждым шагом ему все больше хотелось добраться до места назначения и снова увидеть друзей и семью, свое племя. Но больше всего на свете он хотел, чтобы о его правах на Ахмью стало известно всем. Хотел показать всем, что она принадлежит ему и только ему.
И тогда они, наконец, устроят себе логово вместе. Дом.
Приближался полдень, и Рекош услышал слабый звук бегущей воды. Должно быть, это была река, к которой они направились после того, как обошли скалистые утесы.
— Нам нужно только найти безопасную переправу, и мы сможем достичь Калдарака к заходу солнца, — сказал он со звонкой трелью.
Ахмья шагнула в солнечный луч впереди него, запрокинула голову и закружилась на месте.
— Я бы не жаловалась на то, что проведу с тобой еще одну ночь под звездами, но было бы здорово наконец спать в четырех стенах и под крышей.
— Если нам снова придется устраивать ночлег в Клубке, кир’ани ви’кейши… — Рекош сократил расстояние между ними и подхватил ее на руки, заключив в объятия.
Она рассмеялась, обвивая руками его шею, а ногами — талию.
Он потерся лицом о ее щеку, вдыхая с урчащим мурчанием.
— Я буду твоим убежищем.
Когда он поднял голову, она поднесла руку к его лицу, поглаживая шкуру мягкими, нежными кончиками пальцев. В ее карих глазах вспыхнул огонек, а на щеках расцвел румянец.
— Ммм… Мне действительно нравится, когда ты рядом со мной, надо мной…
Она коснулась губами уголка его рта и сказала низким, хриплым шепотом:
— Внутри меня.
Дрожь прошла по телу Рекоша, и он чуть не застонал. Огонь заскользил по его венам, собираясь в области таза. Его стебель пульсировал и упирался во внутреннюю часть щели. Он крепко прижал застежки, убедившись, что он не сможет выдавиться.
— Ах, самка… Ты искушаешь меня.
Ее улыбка была какой угодно, только не невинной.
Возможно, они все-таки проведут еще одну ночь в джунглях…
Он удерживал ее взгляд, пока между ними нарастал жар. Его руки расслабились, и…
Стук камней друг о друга эхом раздался между деревьями, приглушенный расстоянием, но безошибочный.
Сердца Рекоша подпрыгнули в груди, а тонкие волоски на ногах встали дыбом.
Глаза Ахмьи расширились, когда она подняла голову.
— Это было…?
— Да.
Эти звуки были стуком осколков черного камня друг о друга, способом, с помощью которого теневые охотники издавна подавали сигналы в Клубке.
То, как Рекош и его друзья подавали друг другу сигналы.
Как будто она предвидела, что он сделает, Ахмья уже отпустила его и опустила ноги, прежде чем он поставил ее на землю. Она отступила назад, как только оказалась на земле, и посмотрела в ту сторону, откуда раздался сигнал.
Рекош потянул сумку вперед, открыл ее и достал оттуда пару ножей из черного камня. Он стукнул их плоскими сторонами друг о друга, подавая ответный сигнал.
Когда эхо последнего щелчка затихло, он затаил дыхание и прислушался. В эти мгновения Клубок казался неестественно тихим. Все джунгли замерли, ожидая вместе с ним.
Когда до него донеслись ответные щелчки, их принес горячий порыв ветра, донесший приторно-сладкий запах мокрой, гниющей растительности, столь распространенный в некоторых частях Клубка.