Ее волосы были убраны в тугой пучок, а темное платье прикрыто передником. Теперь их с Мэри легко было принять за сестер, но за близняшек - уже невозможно. Энн отдала слишком много ради их спасения в Болотах и знала об этом, но знала она и о том, как с этим жить.
- Подождите, я хотя бы все закрою, - смягчилась она при виде сияющих лиц Бетти и Артура Нима
Энн в самом деле убрала лейку и достала связку ключей, которыми запирала все двери в салоне, сняла передник и распустила волосы, позволив им лежать на плечах свободной волной. Мэри тем временем взяла приготовленные заранее пирожные и чайник с чашками, передала Энн плед и обернулась к Бетти:
- Теперь в Галерею?
- Конечно!
Галерея Высоких Искусств стояла на полпути между домом Бетти и Центральным парком. Друзья вошли в изящные резные ворота, поднялись по широким ступеням, ведущим ко входу в Галерею, но прошли мимо дверей для посетителей, зайдя с бокового входа в кабинет смотрителя музея.
Рубашечник сидел в кресле, закинув длинные ноги на стул, и внимательно делал пометки в толстой книге.
- Привет! - закричала Бетти с порога. - Мы пришли украсть тебя и твою службу охраны!
- Тогда сделайте это поскорее, разбираться со всеми этими текстами у меня просто нет сил!
Рубашечник вскочил на ноги и довольно потянулся. Он лукавил: силы у него были, и много. С тех пор, как он тоже стал жителем этого маленького города и получил должность смотрителя Галереи Искусств, он не переставал ощущать себя живым.
Табличка у него на груди гласила, что его зовут 'Морган Доу'. Имя придумал Гиллиан, точно хотел хоть как-то компенсировать то, что невольно похитил настоящее имя Рубашечника.
Сам Гиллиан устроился здесь же охранником, и количество школьных экскурсий и самостоятельных походов в музей увеличилось вдвое: каждому хотелось посмотреть на могучего охранника, бдительно следящего за порядком в зале - и за своим начальством, которое с головой уходило в работу и забывало обо всем на свете.
- У меня ведь никогда не было нормальной работы, я был циркачом, - сказал как-то Рубашечник. - А теперь мне все интересно. И нравится очень. И искусство... Искусство - это важно. Очень важно.
Друзья его поддержали.
- Давно ждете? - спросил Гиллиан, подходя с другой стороны. - А я ходил за яблоками. Год прошел, я все никак не наемся: постоянно хочу фруктов. Как будто желудок не может поверить, что это настоящая еда.
Рубашечник цапнул яблоко из пакета и впился в него зубами.
- Самое настоящее яблоко, можешь мне поверить. И очень вкусное!
- Эй! Нельзя есть до пикника! - возмутилась Бетти.
- Тогда пойдемте скорее, - сказал Артур Ним и поправил очки. - Я тоже голоден.
В центральном парке было шумно и людно. Дети играли в мяч, собаки гонялись за игрушками, взрослые прогуливались по дорожкам или наблюдали за происходящим, сидя на скамейках.
На шестерых друзей никто не обратил внимания, и они спокойно удалились в дальнюю часть парка, которая больше уже напоминала лес. Артур Ним вел их извилистой тропой и вспоминал, как тогда шел, чтобы найти Старую Церковь.
- Мне тогда показалось, словно это я в другой мир попал, - сказал мальчик, поправляя очки. - Там было так тихо и пусто, совсем не как в основной части парка. Было жутковато, поэтому я ходил и звал Бетти: сначала тихо, затем в полный голос. Все вспоминал старые сказки и легенды и думал, как мне вытащить вас оттуда. Хорошо, что прошлым летом мне подарили большую книгу сказок! Я нашел то самое окно и методом исключения и научного поиска понял, что оно может быть одним-единственным. И стал ждать - и звать. А потом окно засветилось и оттуда вывалились вы.
- Как же я тогда испугался, - засмеялся Рубашечник. - Даже говорить не мог первые дни.
- А я сначала не верила, что у нас все получилось, - подхватила Мэри.
- Я переживала, что мы здесь не выживем и нам нечего будет есть, - хмыкнула Энн.
- А я все еще был в азарте боя, и хорошо, что выронил топор перед прыжком! - присоединился Гиллиан.
- Но все равно замахнулся на меня! - воскликнул Артур. - Это было страшно, знаешь ли!
- Как все-таки здорово, что твоя дядя Вилли тогда был в городе и помог нам, - вздохнула Бетти. - До сих пор поражаюсь, что он нам поверил. Обычно взрослые не слышат детей.
- Дело в том, что моя дядя Вилли сам ребенок, только вырос высоким - так мама говорит, - пояснил Артур Ним. - Поэтому он и подружился с нами. Если бы ему не пришлось уехать, позвали бы его с собой.
- Ничего, он же еще приедет тебя навестить? Вот и устроим пиршество в его честь. Это ведь он помог нам и с документами, и с работой...
- Твой дядя, Артур, совсем не ребенок, - покачала головой Энн. - Он - хороший человек.
За разговорами они дошли до развалин Старой Церкви. Вокруг нее было пустынно и безлюдно. Воздух был холоднее, чем в других частях Центрального парка, где ярко светило солнце. Едва заметная дымка тумана укрывала старые камни, и Церковь казалась укутанной в тончайшую вуаль.
- Давайте посмотрим на нее издалека? - предложила Мэри. - Не хочу случайно обойти ее противосолонь и провалиться обратно.
- Да уж, живописное местечко, - поежился Рубашечник. - Я как-то отвык от такого, в центре города все-таки много солнца.
Бетти промолчала. Она смотрела вперед, на изъеденные временем камни, и ей казалось, что оттуда, из черных провалов окон, кто-то смотрит на нее в ответ. Смотрит и ждет, что она будет делать дальше.
Ткачиха всегда будет наблюдать из Теней, напомнила себе Бетти. Она повсюду. От нее не укрыться. Она будет здесь днем и ночью, в солнце и в дождь. Она будет ждать - когда Бетти снова сдастся. А значит, надо быть начеку и никогда больше не сдаваться. В конце концов, это стоящее дело.
На миг мелькнула в воздухе серебряная нить. Бетти вздрогнула, моргнула, и видение исчезло. В Старой Церкви снова не было ничего призрачного и жуткого, просто старые руины.
Друзья постояли на краю поляны, разглядывая древние руины, потом переглянулись и, подхватив корзинки и плед, пошли обратно. Заблудиться они не боялись: гул людских голосов и лай собак был для них лучшим маяком.
Когда они вышли на главную аллею Центрального парка, мимо промчалась толпа детей.
- Вы куда так спешите? - поймала Бетти особо резвого мальчика, попытавшегося сбить ее с ног.
- Цирк приехал! - сказал мальчик и побежал дальше.
На полпути остановился, развернулся и показал Бетти руками большой шатер.
- Вот такой цирк! Шапито! - и убежал догонять своих.
Рубашечник с задумчивым видом смотрел им вслед.
Между деревьями и в самом деле виднелись разноцветные шатры и, прислушавшись, можно было уловить бодрые музыкальные мотивы. Яркие краски, мелькавшие между деревьев, манили к себе, обещая тайну, магию и приключения. И, наверное, канатоходцы там тоже будут...
Бетти коснулась руки Рубашечника.
- Хочешь? Может, там найдется кто-то, кто знал тебя?
Рубашечник закусил губу, словно сражаясь с чем-то внутри себя, потом посветлел лицом, улыбнулся широко и твердо сказал:
- Нет. Не хочу.
Артур Ним посмотрел на них и поправил очки.
- В таком случае, - сказал он, - я предлагаю двигаться прямо. Я знаю отличную поляну. Там мы разложим плед и устроим, наконец, пикник.
Потом он повернулся к Бетти, показал на нее пальцем и с очень серьезным видом произнес:
- В конце концов, у нас сегодня очень важный повод. С днем рождения, Бетти Бойл!
А Рубашечник добавил:
- И всех нас тоже - с днем начала новой жизни.
Бетти громко и счастливо рассмеялась и поставила корзинку на землю. Ей захотелось вдруг как можно крепче обнять всех своих друзей сразу. Что она и сделала, не медля больше ни минуты.
Конец.