- И тогда пришла Ткачиха и сплела вашу жизнь? - осторожно спросила Бетти.
Рубашечник кивнул.
- Так и произошло. А я ничего не замечал до самого последнего момента. Только все меньше и меньше хотел жить. А однажды все закончилось. Я открыл глаза и был уже здесь. И не помнил ни кто я такой, ни откуда...
- Но ведь вы сейчас рассказали мне свою историю, - не поняла Бетти. - И тут же говорите, что не помните...
- Я сказал, что не помнил, а не что я не помню, - поправил Рубашечник. - Я не умею бездельничать. Просто не приучен к этому. Поэтому бесцельно бродить по Теням мне показалось бесперспективным. Я решил во что бы то ни стало собрать свою память обратно. Видишь, мне это уже удается. И с каждым разом все лучше и лучше. Та нить, благодаря которой мы с тобой встретились, как раз вернула воспоминания о той любви... И о последствиях, к которым такое может приводить. А вот имени все никак не найду.
- И давно вы... так?
- Очень давно, - печально ответил Рубашечник, и Бетти решила больше не уточнять.
- Знаете, Ткачиха ведь и мою жизнь плетет. Я пришла сюда сначала по собственным нитям. Вышла из собственной комнаты и провалилась в какую-то непроглядную темень. Сначала думала, что умерла, потом - что уснула... Но все по-настоящему, как бы невероятно это настоящее ни выглядело. Знаете, сегодня же мой день рождения.
- Правда? - оживился Рубашечник.
- Правда, - кивнула Бетти. - Мне исполнилось двенадцать. Сейчас я должна бы по-хорошему сидеть в красивом платье за столом и слушать все эти слова, которые вежливо говорят Энни Мораг и Клара Поул, которых позвала мама, потому что этого требуют приличия.
- Это очень печально - встречать свой двенадцатый день рождения с людьми, которые с тобой только ради приличия, - сокрушенно покачал головой Рубашечник. - А как бы ты хотела отпраздновать?
- Я... Я бы пригласила Артура Нима - это мальчик из моего класса, он очень умный - и мы пошли бы на дискотеку в клуб 'Носферату'. Там очень здорово, всегда приглушенный свет, соответствующая музыка, и вообще.... Самое готичное место в городе! Но меня туда пока не пускают, туда до шестнадцати нельзя. А раз не получится по-моему, почему бы и не порадовать маму? - Бетти пожала плечами.
Рубашечник внимательно смотрел на нее.
- Пошли, - наконец сказал он и поднялся с земли.
- Куда? - удивилась Бетти.
- За мной. День рождения - это особенный праздник, мне всегда это говорили. Но я забыл свой день рождения и никогда его не отмечал. Поэтому давай отметим твой, Бетти Бойл?
- Давайте...
- А на день рождения должен быть торт! Но торта я в Тенях не найду, зато есть кое-что отличное. Не отставай!
Он поспешил вперед по тропинке, и Бетти снова едва поспевала за его широкими шагами.
- А это далеко? - крикнула она, спотыкаясь об очередную коварную корягу.
- Близко! - откликнулся Рубашечник. - Почти пришли. Смотри!
Он свернул с широкой лесной тропы и скрылся между густыми лиственными деревьями. Если бы не яркая расцветка его рубашки, Бетти бы потеряла его из виду. Через несколько шагов ей удалось догнать спутника. Он стоял на опушке крошечной поляны. Везде, куда хватало взгляда, росла земляника. Заросли красных ягод были повсюду.
- Сколько ягод! - воскликнула Бетти. - Я никогда не видела столько ягод сразу! А их безопасно есть?
- Конечно. Это же земляника. Хорошая замена торту?
- Просто отличная! - Бетти присела на корточки и стала срывать крупные спелые ягоды и собирать в ладонь. - Спасибо, Рубашечник!
- С днем рождения, Бетти Бойл!
Земляника оказалась удивительно вкусной. Бетти могла поклясться, что раньше ей не доводилось есть ничего вкуснее, хотя ее мама регулярно посылала кухарку на базар за самыми свежими продуктами.
- А здесь вообще много съедобных ягод?
- Много. В Лесу ты можешь есть что угодно.
- В Лесу?..
- Место, в котором мы находимся, называется Лес. Он - часть Теней. Самая светлая и безопасная их часть. Поэтому я и говорил, что мы здесь живем. Те, кого сплела Ткачиха. Здесь она редко появляется, и можно безопасно искать свои нити. Хотя больше нитей, конечно же, в Холмах или в Старой Церкви, зато тут не надо постоянно оглядываться.
- А Тени - это вообще что?
- Это ее мир, созданный из наших грез. Из наших жизней, проще говоря. Каждая нить добавляет силу Теням.
- А выбраться отсюда можно?
- Я не знаю. Если тебя сплели... Я слышал старую легенду, что если ты соберешь все свои нити, то сможешь вернуться обратно. Но я уже не знаю, правда это или нет. Когда я только попал сюда, то истово в это верил. Но я так долго здесь брожу, и до сих пор нашел так мало. Я уже потерял надежду.
- Рубашечник, миленький! - закричала Бетти. - Но меня же не сплели!
- В смысле?..
- Ткачиха только начала меня плести! Я человек, настоящий, из плоти и крови, я живая! Скажи, пожалуйста, скажи, что я смогу отсюда уйти? В этом Лесу, может быть, и хорошо, земляника и солнце, но я хочу домой! Я как вспомню черную тьму, через которую шла...
- Наверное, ты попала в самое сердце Теней, во Владения Ткачихи. Никто из нас никогда там не был, - Рубашечник покачал головой. - Есть один путь. Но я не могу дать никаких гарантий. И ничего не буду обещать. Я проведу тебя через Тени, но может выйти так, что ничего не получится.
- Проведите меня, пожалуйста! - умоляюще сказала Бетти и вдруг почувствовала резкую боль в спине - как будто ее кожу зацепили крюком и с силой потянули назад. Она вскрикнула и посмотрела на свою спину. - Что... что это такое? Что со мной происходит?
Рубашечник резко выдохнул сквозь стиснутые зубы.
- Все хуже, чем казалось, - прошептал он. - Она еще не сплела тебя. Она продолжает это делать...
Глава 5.
Некоторое время они шли молча. Бетти пыталась переварить новости про собственное плетение - она-то была уверена, что умудрилась ловко сбежать от Ткачихи! Как глупо было думать, что можно скрыться от Ткачихи в ее собственном мире. Тем более, если она и правда побывала в самом сердце Теней.
Рубашечник же был погружен в свои мысли. Он не произнес ни слова с того момента, как осмотрел спину девочки и обнаружил две уходящие в никуда нити. Он оборвал их, зажав в кулаке - Бетти только успела подивиться тому, какие у него сильные руки, а потом стало очень больно, и нити осыпались на тропинку серебром. Есть землянику и праздновать день рождения после такого почему-то никому не захотелось.
Бетти понятия не имела, куда они идут, просто уныло плелась за Рубашечником по лесной тропинке - даже солнечный день не радовал ее. Казалось, черные чары Ткачихи, которые на некоторое время оставили ее, вернулись с удвоенной силой. Не хотелось ничего.
Хотя это было обманчивое ощущение: стоило Рубашечнику раздвинуть кусты, охранявшие от посторонних взглядов красивый родник с ледяной прозрачной водой, как Бетти вдруг захотела пить. Она подставила сложенные в горсть ладони под воду и напилась досыта. И вода показалась ей слаще любой кока-колы, хотя раньше она была уверена, что вкуснее кока-колы напитка точно не изобрели. И уж тем более какая-то вода не может с ней сравниться! А теперь вот она не могла оторваться от источника. Рубашечник дождался, пока девочка утолит жажду, и тоже попил немного. Пока он пил, Бетти сидела на камнях родника и рассматривала его лицо. Сейчас она хорошо могла разглядеть сетку шрамов, тянущуюся от его глаз к вискам и убегающую от рта на шею и дальше, за воротник рубашки. Вопреки всему, это шрамы не выглядели отталкивающими. Наверное, дело было в красивых глазах Рубашечника и в трепетной родинке над губой. Бетти всегда нравились люди с такими родинками. Они казались ей особенными, отмеченными судьбой. Такие лица не портят никакие шрамы.