- Не успеем, он слишком быстрый!
Бетти стало страшно. Неужели они в ловушке?
- Если Гэвитанир нас зацепит, что с нами будет? - спросила она.
Рубашечник покачал головой.
- Я не знаю. Я всегда успевал спрятаться...
Бетти зажмурилась. Вдруг ее внимание привлек неожиданный звук. Шуршание и скрежет, такие странные в этом пустынном месте. Часть холма вздрогнула и откинулась в сторону, как крышка от банки, открывая путь в довольно глубокую нору.
- Эй вы! - раздался оттуда звонкий девичий голос. - Сюда, быстро! Гэвитанир медлить не станет!
- И мы не промедлим, - повеселел Рубашечник. - Бетти, прыгай первая!
Бетти задержала дыхание и прыгнула вниз. Хотя честнее будет сказать - просто свалилась кулем, но внизу ее подхватили четыре бледных и тонких, точно фарфоровых, руки и осторожно поставили на землю. Рубашечник прыгнул следом. Его высокий рост позволил ему задвинуть земляное отверстие. Нора погрузилась в темноту, но ненадолго: сначала в глубине загорелся тонкий огонек свечи, а потом несколько изящных настенных ламп.
- Где это мы? - огляделась Бетти. - Да здесь же самый настоящий дом!
- Это наш дом, - из темноты вышла девочка..
На вид ей было не больше десяти лет, а ростом она едва доходила Бетти до плеча. У нее были длинные каштановые волосы, собранные в красивые косы, и нежно-голубое платье в оборках. Но больше всего Бетти поразили ее огромные синие глаза с такими черными ресницами, каких в природе обычно и не бывает.
- Я Мэри-Энн, - представилась девочка и сделала изящный книксен.
- И я Мэри-Энн, - прощебетал точно такой же голос за спиной Бетти.
Бетти обернулась и не сумела сдержать удивленного восклицания: за ней оказалась точная копия первой девочки.
- Вот это да, - воскликнул Рубашечник и хлопнул в ладоши. - Их двое!
- Нас двое, - кивнула первая Мэри-Энн. - Но мы не сестры и не близнецы. Это чтобы у вас не сложилось о нас превратного мнения.
- Как так? - растерялась Бетти.
Ей казалось, что одинаковые девочки могут быть только сестрами-близнецами. Двойняшками. А как же еще?
- Я - это она! - сообщила первая Мэри-Энн и показала на вторую девочку.
- А она - это я, - весело добавила вторая.
- Давайте, чтобы вас не путать, мы будем называть тебя Мэри, а тебя - Энн? - вмешался Рубашечник.
Девочки переглянулись и неуверенно кивнули.
- Вот и славно!
- А вы кто? - хором спросили они.
- Меня называют Рубашечник, а это - Бетти Бойл. Мы ищем дорогу к Старой Церкви.
- Тогда вы попали по адресу! - обрадовалась Мэри.
- Мы знаем все про Холмы. Мы даже сделали карту Теней, - добавила Энн.
- Идите за нами, - Мэри схватила за руку Бетти. Рука у нее была очень холодная.
Энн взяла под локоть Рубашечника и повела вперед, в самую глубь темной пещеры.
Глава 8.
Больше всего Бетти поразили даже не две одинаковые девочки, а то, что в пещере у них был целый дом. Она разглядывала стол, стулья, большую кровать и удобные полочки с чайником и двумя чашками и недоумевала: откуда такое в Тенях? Она видела достаточно, чтобы решить, что цивилизация сюда еще не добралась.
Мэри взяла чайник с полки и, встретившись взглядом с Бетти, ответила на невысказанный вопрос:
- Все вокруг создано из наших Нитей Памяти. Поэтому не удивляйся сильно.
Легко сказать - не удивляйся! Рубашечник закашлялся, услышав такое объяснение, и Бетти подбежала, чтобы похлопать его по спине. Отдышавшись, Рубашечник спросил:
- Как вы так используете Нити? Я слышал, что подобное возможно, но ведь это значит навсегда расстаться со своими воспоминаниями...
- У нас есть некоторый резерв, которым можно пожертвовать, - объяснила Энн. - К тому же мне совсем не обязательно помнить этот стол. Он ничем не поможет, если будет в моей памяти. А сидеть за ним гораздо приятнее.
- И мне приятнее спать на мягкой кровати, а не вспоминать о ней, ежась на колючей хвое Леса! - добавила Мэри и начала разливать по чашкам чай.
Это был самый настоящий чай! Горячий, хотя Бетти понятия не имела, откуда они взяли воду и заварку. Но ответ тоже нашелся просто: в чайнике сиял кусочек нити.
- Это наша память о чае, - сказала Энн и протянула чашку Рубашечнику.
- Мы помним очень много чая, поэтому пейте, не стесняйтесь: нам хватит еще надолго, - Мэри пригласила Бетти к столу.
Бетти поднесла чашку к губам. Это оказался очень хороший чай, такой часто подавали к столу у нее дома. У Бетти комок подкатил к горлу от этих мыслей. Она вдруг вспомнила родителей и поняла, как сильно соскучилась по дому, по улице Высоких Осин, по соседям и даже по задаваке Энии Мораг. Ей захотелось снова оказаться в своей комнате с черными наволочками, надеть идиотское парадное платье и есть чудесный торт, заказанный специально для нее.
Он моргнула, прогоняя слезы, и подняла голову. Рубашеник смотрел на нее в упор, и в его чудесных серых глазах читалась тревога. Бетти улыбнулась ему и сделала еще глоток чая.
Рубашечник с сомнением отвел взгляд и обратился к близняшками:
- Расскажите нам, кто вы такие? Если вы не сестры, то кто вы тогда? Я никогда о вас не слышал, хотя уже давно в Тенях.
- Мы - Мэри-Энн, - сказала Энн за обеих. - И мы почти ни с кем здесь не общаемся. Нам достаточно друг друга. Другие Сплетенные бегают и ищут свою память, а нам и тут хорошо. Мы не хотим обратно, хватит с нас.
- То есть, поначалу мы тоже искали свою память, а потом решили сделать вот это вот. - вставила Мэри.
- Вообще-то я оказалась здесь первой, - внесла уточнение Энн, - и некоторое время бродила в Холмах и искала свои нити. Но их было очень мало.
- Все потому, что Ткачиха еще не сплела меня. А когда сплела и мы встретились, мы решили, что так намного лучше.
- И все-таки я не понимаю... Как это получилось? - допытывался Рубашечник.
Бетти слушала молча. Ей до жути было интересно, что же скажут Мэри и Энн.
- Вообще мы когда-то были одной девушкой по имени Мэри-Энн, - объяснила, наконец, Энн. - И однажды Ткачиха начала плести нашу жизнь. Но мы - тогда еще я одна - поняли, что происходит, достаточно рано и решили бороться. Мы, то есть я, понимали, что плетение - это смертельная болезнь, от которой нельзя сбежать, но можно отсрочить. Мэри-Энн была врачом, но мечтала писать книги. Поэтому нам удалось создать вторую личность и спрятать ее в глубине первой, чтобы Ткачиха не заметила. Так появилась Мэри. И, когда Ткачиха сплела Энн и утащила ее в Тени, Мэри осталась жить нашу жизнь в нашем теле.
- Мы выиграли несколько лет! - гордо сказала Мэри. - За это время я успела написать книгу о Ткачихе. Вернее, я так ее не называла, я использовала серьезные научные термины для того, чтобы описать свое состояние, но суть была та же.
- Книга стала бестселлером, а Мэри-Энн прославилась на весь свет!
- И потом уже Ткачиха меня заметила и доплела. Там, признаться, немного оставалось, но это того стоило!
- С тех пор мы живем здесь, в Холмах.
Рубашечник и Бетти переглянулись. По его растерянному взгляду Бетти поняла, что история чересчур невероятна даже для него, вроде как местного жителя, всякое повидавшего.
- Между прочим, когда мы встретились, то оказалось, что мы совершенно разные, - сказала Энн.
- Она вечно со мной спорит! - тут же сказала Мэри, и девочки засмеялись.
- А сколько вам было лет, когда вас сплели? - застенчиво спросила Бетти. Она не была уверена, насколько вежливо задавать такие вопросы, но любопытство пересилило: девочки выглядели такими молодыми, но по их рассказам выходило, что они прожили долгую жизнь.
- Нам? - девочки переглянулись. - Мы не помним!
- Но много, - сказала Энн. - Я была уже взрослая, когда попала сюда.
- А я еще старше! - добавила Мэри.