Бетти подумала, что не такие уж они и одинаковые. Энн всегда оставалась серьезной, даже если смеялась, а Мэри задорно улыбалась, и глаза у нее сверкали. Спутать их теперь, познакомившись поближе, было сложно.
- Почему вы тогда выглядите так... молодо? - судя по тону вопроса, Рубашечник тоже ощущал себя не в своей тарелке.
- Мы вытащили этот образ из нашей памяти, - кажется, обрадовалась вопросу Энн. - Точнее, я вытащила, когда оказалась здесь, а Мэри понравилось. Это было счастливое время, беззаботное детство. Что может быть лучше: носить платья и быть похожей на куклу?
Бетти незаметно поморщилась. Она была уверена, что все, что угодно, лучше, чем быть похожей на куклу. Но, к счастью, Мэри и Энн не интересовались ее мнением. Энн вообще больше обращалась к Рубашечнику, чем к ней: кажется, он ей понравился. А Мэри старалась обращать больше внимания на Бетти, но по большей части ее взгляд был прикован к Энн.
- Мы даже не поблагодарили вас за спасение! - спохватился Рубашечник. - Я так долго не был в Холмах, что едва не угодил в беду, да и Бетти за собой потащил. Если бы не вы, нам бы худо пришлось!
- Энн сразу сказала: наверняка им что-то очень надо, иначе бы они не полезли прямо под Гэвитанир. Вам же что-то очень надо? - прямо спросила Мэри.
- Да, - ответила Бетти за Рубашечника. - Нам очень надо попасть к Старой Церкви как можно скорее. - У меня очень мало времени. Понимаете, я попала сюда живьем. Прошла через сердце Теней, и теперь Рубашечник - мы подружились в Лесу - пытается вывести меня обратно домой. А если Ткачиха меня сплетет, я останусь здесь навсегда.
- Но если Ткачиха тебя уже плетет, какая разница? - пожала плечами Энн. - Днем больше, днем меньше. Оставайся здесь.
- Мы затем и идем к Старой Церкви, - пояснил Рубашечник. - Старые баллады гласят, что там есть проход, через который Ткачиха не может дотянуться. Для Бетти это шанс.
Мэри и Энн переглянулись.
- Хорошо, - решительно сказала Энн. - Мы вам поможем, потому что вы нам понравились. Мэри, принеси нашу карту.
Мэри исчезла в глубине пещеры и через некоторое время вернулась с большим, свернутым в трубочку листом. Она разложила его на столе, и Бетти с Рубашечником склонились над ней.
- Вот это да, - прошептал Рубашечник с восторгом в голосе. - Это и в самом деле карта Теней! Поверить не могу, что вижу ее своими глазами...
Глава 9.
Это и вправду оказалась самая настоящая карта Теней. Рубашечник недоверчиво провел пальцем по переплетающимся черным линиям и посмотрел на Мэри:
- Просто невероятно. Как вы смогли составить ее, если все время сидите здесь?
- Во-первых, я уже говорила: мы не сразу осели в Холмах, - засмеялась в ответ Энн. - А во-вторых, сюда кто только не попадает!
- Мы стараемся помогать всем, - подхватила Мэри. - Ветра такие непредсказуемые.
- А еще нам интересно, получится ли у кого-нибудь полностью собрать себя обратно!
- Вот ты, - Мэри вытянула руку с выставленным вперед указательным пальцем и с силой ткнула Рубашечника в плечо. - Тебе много осталось?
- Я надеюсь, что не очень, - улыбнулся он. - Но поиски последних нитей могут затянуться на целую вечность. И свое имя я так и не вспомнил.
- Имя - ерунда. Важно только точно знать, кем ты являешься и куда ты идешь.
- В Тенях с этим проблема, - улыбка Рубашечника ослепляла, но Бетти вдруг заметила, что глазами он оставался серьезен. - Здесь я никуда не иду и никем не являюсь.
- Неправдочка ваша! - стукнула кулаком по столу Энн и нахмурила свои кукольные брови. - Вот прямо сейчас ты идешь вперед, к Старой церкви. И являешься проводником Бетти. Вот, считай и ответ тебе нашелся.
- Но это временный ответ!
- А ты хотел постоянный? Без перемен нет жизни. И выходов из сложностей тоже нет.
Энн переглянулась с Мэри, и они обе решительно кивнули, тряхнув каштановыми косами.
- Нельзя выйти в ту же дверь, в которую вошел, - продолжила Мэри. - Нам потребовалось много-много лет, чтобы это понять.
- Дело не в том, что ты возвращаешься откуда-то измененным, - поторопилась добавить Энн. - Все по-другому: если ты не поменяешься, ты не найдешь дверь.
Бетти растерянно смотрела на близняшек и не понимала ничего из их слов.
- Что я должна сделать, чтобы вернуться домой? - осторожно спросила она.
Судя по вопросительным взглядам, с которыми Энн, Мэри и Рубашечник повернулись к ней, они начисто забыли о ее существовании. Бетти огорченно моргнула. Рубашечник опомнился первым и скороговоркой произнес:
- Ты должна обойти Старую Церковь превратно, конечно.
- А далеко до нее идти?
- Зависит от угла зрения, - сказала Мэри и указала пальцем на точку на карте. - И еще откуда ты выйдешь. Холмы очень переменчивы, знаешь ли.
- В любом случае, вам предстоит пройти через все Холмы, потому что Старая Церковь стоит очень далеко, за ними. Так далеко, что мы сами туда никогда не ходили, - добавила Энн.
- Мы нанесли ее на карту, потому что все легенды говорят, что она там есть. Но сами не видели и не поручимся, что это не выдумки. - Мэри прочертила пальцем линию. - Вот отсюда лучше выйти. Наш Холм здесь выходит на равнину, которую облюбовал для себя Таобсьер. Ему будет все равно, если во время его дежурства кто-то выйдет в Холмы, и это место достаточно ровное, чтобы идти прямо и ни разу не сбиться. Если Церковь и правда есть...
- Церковь правда есть, - перебил Рубашечник. - Я видел ее своими глазами. Но я так же видел и Топи, и Вечерний мост. Мы должны попасть на мост так, чтобы ни шагу не ступить в Топи, иначе мы все погибнем, не говоря уже о Бетти.
- Какие еще Топи? - нахмурилась Бетти.
До этого момента разговор шел только про блуждающие Холмы и буйствующие ветра, и с ними она как-то уже смирилась. Но Топи стали для нее чем-то новым.
- Топи... - замялась Энн.
- Топи это Топи, - пришел ей на помощь Рубашечник. - Ты же помнишь, как чувствовала себя, когда поняла, что Ткачиха тебя плетет?
Бетти кивнула.
- Я была в отчаянии и постоянно плакала.
- А теперь?
- Некогда мне теперь плакать. Я выбраться отсюда хочу!
Рубашечник рассмеялся:
- Вот! Молодец, боевой дух! Только мы все рано или поздно уставали от отчаяния и слез. Иначе бы никто не мог даже попытаться что-то изменить. А куда делась вся тоска и печаль?
- Топи - это боль всех-всех-всех, кого Ткачиха когда-либо сплела, - грустно сказала Мэри. - И если угодить в ловушку, никогда оттуда не выберешься. Нет ничего более затягивающего, чем чужое отчаяние. Со своим ты еще можешь попробовать побороться. Но чужое одолеет тебя в считанные минуты.
- Тогда я точно не хочу провалиться в Топи, - поежилась Бетти.
- Поэтому мы в Топи и не пойдем, - Рубашечник постучал ногтем по карте. - Вечерний мост потому так называется, что появляется только по вечерам. А в Холмах всегда сумерки, поэтому вечер можно только вычислить... Или надеяться на удачу.
- Скорее уж вечер приходит, когда появляется мост, чем мост появляется под вечер, - тряхнула кудрями Энн. - Совершенно безумная затея.
- Мы с тобой останемся здесь и будем пить чай, - успокаивающе погладила ее по рукаву Мэри и наткнулась на яростный взгляд:
- Мы?! Мэри! Опомнись! Если мы останемся здесь и будем пить чай, мы никогда в жизни не узнаем, чем все закончилось. Ты хочешь навсегда остаться в неведении?
Рубашечник нахмурился и скрестил руки на груди, разом растеряв всю веселость.
- Девушки, так не годиться. Вам с нами идти опасно.
- Ты кто такой, чтобы нам указывать?! - Энн вся пылала от праведного возмущения. Глаза ее горели, щеки раскраснелись, и она показалась Бетти еще красивей..
Мэри растерянно стояла позади с чайником в руках и переводила взгляд с Энн на Рубашечника и обратно.
- Я тот, кто через эти Холмы ходил! - ответил, наконец, Рубашечник, и от голоса его повеяло морозным холодом. - И знаю, что там не место для маленьких девочек.