Она робко поднесла руку к его восставшей плоти, но он дернулся и отпрянул от нее.
— Нет!
— Да, да, прошу тебя, — давясь слезами, взмолилась она.
Волна желания захлестнула все ее существо, исчезли последние сомнения, исчезло всякое чувство стыда. В следующее мгновение Клифф поднял ее и прижал к своим чреслам.
Сотрясаемый пароксизмами страсти, он больше не контролировал себя. Прикосновения ее горячей, влажной плоти одурманивали, кружили голову. Стиснув зубы, он осторожно вошел в нее, по предварительным ласкам уже догадавшись, как она ранима и неопытна.
Линн сдавленно вскрикнула и сомкнула ноги у него на спине. Кровь стучала у него в висках, сердце готово было выскочить из груди. Он любит ее. Любит в первый раз.
Ее первый раз!
О Боже, он чувствовал себя грубым мужланом, жестоким насильником, сокрушающим юную, невинную плоть, но теперь, когда он ощутил, как спазматически сокращаются ее мышцы, уже ничто не могло заставить его остановиться. Извиваясь всем телом, она старалась плотнее прижаться к нему, не в силах сдержать душивших ее рыданий.
Он слизывал слезы с ее лица, вслушивался в ее тихий плач и ненавидел себя за то, что сделал с ней.
— Ну-ну, Линн, тише, тише, — успокаивал он ее. — Прости меня, детка, я не хотел делать тебе больно. Я ведь не знал. Боже мой, Линн, почему ты не предупредила меня?
Линн запустила ладони в его шевелюру и запечатлела соленый поцелуй на его губах.
— Клифф, — благоговейным шепотом произнесла она, — я сама не знала.
Клифф в изумлении отпрянул.
— Не знала, что ты девственница?
— Ах это? — рассеянно промолвила она. — Разумеется, знала. Но остальное... Я не думала, что это будет так...
— Так больно? Если бы ты только сказала мне, я бы мог...
— Больно? — она моргнула, и еще две слезинки скатились по ее щекам. — Мне совсем не было больно. Я хотела сказать, что не подозревала, что это будет так... чудесно... восхитительно...
— Тогда почему же ты плакала?
— Я не плакала.
— Нет, плакала. — С этими словами он коснулся ее влажного от слез подбородка.
Качнув бедрами и лукаво улыбнувшись, Линн спросила:
— Может быть, сделаем это еще раз?
— Нет... — Голос его звучал приглушенно, хрипло; он никак не мог справиться с волнением. — Я и так причинил тебе достаточно вреда.
— Вреда? — переспросила она, проводя ладонью по его груди и чувствуя, как твердеют, мгновенно реагируя на эту машинальную ласку, его соски. — Ты не причинил мне никакого вреда. Я чувствую себя... восхитительно. — Она судорожно сглотнула. Глаза ее лихорадочно заблестели. — И я хочу еще раз испытать это.
Ее настойчивость забавляла, но она же придавала сил, возбуждала.
— Линн, детка, тебе будет больно. Прошу тебя, достаточно.
Но Линн была непреклонна. Ей казалось, что для нее этого никогда не будет достаточно. Клиффа Формана не могло быть достаточно. Кончики пальцев пробежали по его щеке, ей было приятно кожей осязать легкую небритость. Когда он подбородком касался ее щеки, груди, под кожей у нее словно разгоралось пламя, которое он тушил нежными, влажными поцелуями. Как бы ей хотелось заново пережить все это!
Клифф попытался отстраниться, но она понимала, что он снова хочет ее, чувствовала это телом. Прижалась к нему, и он замер.
— Линн! Нет. Не надо. Боже, девочка, ты даже не представляешь, что ты со мной делаешь!
Что она с ним делает?
— То же, что ты делаешь со мной, Клифф, — с дрожью в голосе произнесла она. — И я уже не девочка. Я женщина.
Это открытие пугало и возбуждало одновременно. Она стала женщиной! От осознания собственного предназначения кружилась голова. Возможно, все произошло слишком быстро, слишком стремительно, но это произошло. Клифф изменил все ее существо, и дороги назад у нее не было. Впереди ее ждала новая жизнь. Никогда уже она не будет прежней Линн.
— Женщина, — повторила она, словно не верила сама и боялась, что смысл произошедшего между ними не вполне отложился в сознании Клиффа.
Женщина, которая обрела своего мужчину. Но этого она сказать не решилась.
— Тебе только кажется, — глухо произнес Клифф, и звуку его голоса вторили далекие раскаты грома. — Я-то вижу, что ты всего-навсего дитя. Невинное, беззащитное и хрупкое, которое такой человек, как я, может сокрушить.