— Да что ты говоришь? — с горьким сарказмом в голосе промолвила Линн. — Так я тебе и поверила. Клифф, я же не забыла, как ты относился к Майклу, как избегал даже смотреть на него. Я помню, как тебя коробило, когда тебе приходилось произносить его имя. Ты ни разу не коснулся его, ни разу не взял на руки. Ты не проявлял к нему ни малейшего интереса, и лишь однажды тебе стало неловко: когда кто-то отпустил тебе комплимент по поводу того, какой у тебя чудесный ребенок. Но и после этого в душе ты оставался холодным как лед. Меня ты провести не мог.
Неужели ты считаешь, что я могу допустить, чтобы к моему сыну относились подобным образом, тем более теперь, когда он уже чувствует, понимает? Даже не думай об этом, Клифф. Не стоит обманывать себя и других. Мои дети слишком дороги мне, и я не могу обрекать их на такие испытания.
— Ты хочешь сказать, что твой сын для тебя дороже, чем твой муж? Правильно я тебя понял? — Клифф даже не пытался скрыть, как ранили его ее слова; он был похож на обиженного ребенка.
Линн чувствовала, что сердце ее готово разорваться на части. У нее дрожали колени; ее так и подмывало броситься ему на шею, обнимать его, шептать на ухо слова утешения. Но желания мужа и интересы ребенка — в ее глазах это были величины несоизмеримые. Она прежде всего мать, и как у матери у нее просто не остается выбора, когда перед ней встает такая дилемма. Дети для Линн на первом месте.
— Если ты так ставишь вопрос, то да. Мой сын любит меня без всяких условий. Он верит в меня. Надеется на меня. И это для меня значит куда больше, нежели капризы моего мужа. Прощай, Клифф. Мой адвокат свяжется с тобой.
ГЛАВА 13
Линн быстро миновала вестибюль отеля - к тому времени, к счастью, уже безлюдный — и поднялась к себе на второй этаж. Всю дорогу ее преследовал свет фар автомобиля, который нагнал ее буквально через минуту после того, как она отъехала от дома Клиффа. Она заперла дверь на замок и прислонилась к ней спиной. Она ждала, что вот-вот раздастся стук в дверь.
Прошло несколько минут томительного ожидания. Стука не было, из коридора не доносилось ни звука. Тогда Линн на цыпочках подошла к окну и, чуть отодвинув портьеру, одним глазом посмотрела вниз на стоянку. Ее машина была на месте, но рядом с ней теперь находилась машина Клиффа. Сам он стоял, устало привалившись к капоту, словно ни на что другое у него уже не осталось сил.
Вот он поднял голову, и Линн увидела, что он смотрит на ее окно. Затем он выпрямился и, расправив плечи, направился к отелю. Линн бросилась к двери и, затаив дыхание, прислушалась. Скоро она потеряла счет времени. Было тихо, только кровь стучала у нее в висках. Потом послышался шум мотора, и, подбежав к окну, она успела увидеть задние огни выезжавшего на дорогу автомобиля.
Всю ночь она не сомкнула глаз, и только перед рассветом сон сморил ее. Утром, выйдя из отеля, она со страхом и надеждой посмотрела по сторонам, но Клиффа нигде не было. Она села в машину, мысленно еще раз произнесла «прощай» и отправилась в путь. Домой, к семье.
Она вычеркнула Клиффа Формана из своей жизни.
— Мамочка! Мамочка! — закричала Аманда, бросаясь ей навстречу.
Линн наклонилась и сгребла ее в охапку.
— Здравствуй, солнышко. Как поживает моя девочка? — Линн целовала теплую, покрытую нежным пушком детскую шею; девочка заливалась радостным смехом.
— Мама вернулась, — торжественно объявила Аманда, когда в дверях показалась пожилая женщина, вытиравшая руки полотенцем.
— Вижу-вижу. А я тебе что говорила? — Луиза была женщина строгая и редко давала волю чувствам, но тут лицо ее просветлело.
Линн обратилась к ней.
— Тебе, наверное, досталось? — Луиза кивнула.
— Немного, прошлой ночью. Но ничего, справились.
— Прости меня, Лу. Мне не следовало взваливать на тебя столько забот.
Аманда принялась извиваться у нее на руках, и Линн опустила ее на землю; девочка опрометью кинулась в сад, где висели качели, и не долго думая вскарабкалась на сиденье. Линн проводила ее любящим взглядом.
— Глупости, — сказала Луиза. — Не можешь же ты сидеть дома безвылазно. А реакция Манди... что ж, этого следовало ожидать. — Она взяла из рук Линн ключи, открыла багажник и извлекла оттуда дорожную сумку. — Со временем она привыкнет к твоим отлучкам.
Тяжело вздохнув, Линн взяла у нее сумку.
— Как это ужасно, когда ребенок живет в постоянном страхе, что взрослые могут уехать и не вернуться. — Голос ее дрожал. Ей вдруг стало нестерпимо жалко себя: давали знать накопившаяся усталость и нервное напряжение.