Линн чувствовала, как лицо ее заливает краска стыда.
— Я... э-э... да. Наверное, ты права.
Ловко орудуя ножом, которым она резала сельдерей, Луиза меж тем продолжала:
— Барышня, если ты захочешь провести ночь-другую вне дома, я с радостью посижу с детьми, и тебе не надо выдумывать историй с больными подругами. И, пожалуйста, прекрати наматывать волосы на палец.
— Лу! — Линн рассмеялась, невольно отметив, что в ее смехе откуда ни возьмись появились истерические нотки. — Я давно подозревала, что ты колдунья, теперь я знаю это наверняка. Как ты, стоя ко мне спиной, догадалась, что я наматываю волосы на палец? И как ты догадалась, что я провела ночь где угодно, только не у постели больной подруги?
— Ты делаешь это с того самого момента, как вышла из машины. А судя по тому завитому локону над ухом, занималась тем же самым и по дороге домой. Кто он, Линн? Почему бы тебе не пригласить его домой? Познакомила бы со своим семейством.
Линн знала, что Луиза считает себя не иначе как одним из членов семьи.
— Я... — Аманда не дала ей договорить; она стала извиваться у нее на руках, требуя опустить на пол.
Линн проверила у малышки язык, убедилась, что он больше не кровоточит, и отпустила ее. Манди выбежала за дверь. Вскоре по характерным звукам, доносившимся из-за двери, Линн догадалась, что девочка прыгает на своем любимом детском батуте.
— Линн... что с тобой? Ты плачешь? — с тревогой в голосе произнесла Луиза. — Прости, что лезу не в свое дело. Я не хотела расстраивать тебя.
Линн кончиком полотенца вытерла слезы и подняла глаза.
— Ну что ты, Лу? Все в порядке. Должно быть, у меня предменструальный синдром.
Луиза недоверчиво покосилась на нее. Она всегда утверждала, что так называемый ПМС — это просто враки.
Линн сокрушенно вздохнула.
— Ну хорошо, Лу. Это не ты меня расстраиваешь, и я вовсе не считаю, что ты лезешь не в свое дело. Я не хочу знакомить его с семьей, потому что ему не нужна семья. Прости, что соврала тебе. Ты права: я просто думала, что ты не поймешь. Я недооценила тебя. Но мне необходимо было увидеться с ним. Последний раз. Чтобы попрощаться, наверное. А может, в глубине души я еще на что-то надеялась. Оказалось, напрасно.
— Я тебя понимаю: сказать «прощай» бывает ох как непросто, — сказала Луиза. — Мне пришлось это испытать на себе. Но я поняла одну вещь. Осознаем мы это или нет, но где-то рядом, возможно за ближайшим углом, нас всегда ждет кто-то, кто скажет нам «привет». Только надо захотеть услышать его и ответить ему.
— Знаю, Лу. Проблема в том, что никто другой мне не нужен. И боюсь, не будет нужен никогда.
— Сомневаюсь. Линн, детка, тебе всего двадцать шесть. Все течет, все меняется. И люди тоже меняются. Но если ты не хочешь посмотреть вокруг, то я, должно быть, зря теряла время, убеждая твоего нового жильца, что у нас, в обществе четырех старух и одной молоденькой мамаши с двумя детьми, ему будет как нельзя более удобно.
— Да кто же это?
По правде говоря, ей было наплевать, хотя однажды в разговоре с Луизой она и обмолвилась, что хочет сдать комнату какому-нибудь приличному пожилому джентльмену, чтобы Майкл привыкал к мужской компании. Тогда Луиза отнеслась к ее идее скептически, сказав, что у Флоренс Грэм и Беллы Леклэр и без того достаточно поводов для склок и что не стоит подливать масла в огонь.
— Мужчина, — торжествующим тоном объявила Луиза.
Должно быть, она решила, что данный экземпляр не станет яблоком раздора для двух их квартиранток, которые вечно бранятся друг с другом, подумала Линн.
— Так тебе пришлось его убеждать?
— Ну, наверное, «убеждать» — это слишком сильно сказано. — Луиза пожала плечами. — Он, собственно, сразу был согласен, просто почему-то боялся, что ты будешь против.
— Почему я должна быть против? В конце концов, это была моя идея подыскать добропорядочного джентльмена в годах.
— Э-э, он, конечно, вполне добропорядочный и... э-э... джентльмен. Но... как бы тебе это объяснить? Короче, вряд ли можно сказать, что он в годах.
Линн подозрительно прищурилась.
— Так, стало быть, он молод и... — Линн вдруг словно осенило. Она расправила плечи и выпалила: — Никакого сводничества, Лу! Ты же знаешь, я этого не люблю.
— Ну-ну, угомонись. Никто не собирается ничего тебе навязывать. Но этот, доложу я тебе, настоящий красавчик. К тому же твой старый знакомый. — Луиза махнула рукой в сторону окна. — Да что я тебе говорю, сама посмотри. Да и Манди, похоже, от него без ума.
Линн бросила мокрое полотенце на стойку и встала на цыпочки, обозревая двор.
Она хотела что-то сказать, но вдруг осеклась, машинально прикрыла рот ладонью и зажмурилась.