Он трет черно-желтую краску со щеки.
— Послушай, Эм, мне жаль, окей? — он глядит на Рейвен, беспокоясь о ее реакции, — я просто нехорошо спал в последнее время.
— Все в порядке. И мне жаль, что я сломала твою зажигалку, — я подбираю оставшиеся части и бросаю их в мусор, — ты принимаешь свои лекарства?
Он массирует заднюю часть шеи, выглядя напряженно.
— Да, но я не уверен, нужны ли они мне. Прошло два года с тех пор, как Алисса… И сейчас я чувствую себя очень хорошо.
Тот факт, что он не может говорить о ее смерти, доказывает, что он не готов перестать принимать свои лекарства. Йен никогда не простит себя за исчезновение Алиссы — его девушки в старших классах, чье тело было обнаружено в озере.
После того, как её нашли, Йен провел весь свой выпускной год выпивая и находясь под кайфом. Однажды он даже пытался покончить жизнь самоубийством, не смотря на то, что отрицает это, говоря, будто просто заглотил слишком много таблеток, но я знаю правду — я читала его предсмертную записку.
Когда я обнаружила его на полу в ванной без сознания и едва дышащим, я знала, он не должен был умереть, но все равно это напугало меня до усрачки. Он очень сильно любил Алису, и вина ее потери забирала его жизнь и отравляла его голову темнотой, от которой, я думаю, он никогда не сможет избавиться.
Он раскрывает объятия, но я уклоняюсь.
— Рейвен и я, уходим. Скажи маме, что я буду поздно… Если она появится.
Он идет к шкафу и достает оттуда коробку с сухим завтраком.
— Даже если она придет домой, она будет слишком пьяна, чтобы заметить.
— Я знаю, — я собираю грязную посуду со стола и кладу ее в раковину, — но на всякий случай, если каким-то чудом она придет домой трезвая и заметит, что я не здесь, ты будешь знать, что ответить.
Он машет на нас рукой, когда мы подходим к парадной двери.
— Да-да, я передам.
Рейвен посылает ему кокетливый поцелуй.
— Спасибо, сладкий.
Йен вопросительно поднимает брови.
— Сладкий?
Я рывком открываю дверь.
— Я думала, ты сказала, что никогда не будешь тусоваться с ним?
Она пожимает плечами и юркает за парадную дверь, покачивая пальцами и треся бедрами.
— Не буду, но я никогда не говорила, что я не буду флиртовать с ним.
Я машу Йену рукой на прощание.
— Увидимся позже, и если тебе что-нибудь понадобится, позвони мне.
— О да, я чуть не забыл, — он возвращается на кухню и, секундами позже, возвращается с моим блокнотом, — это было на переднем крыльце этим утром.
Поразившись, я беру блокнот и смахиваю грязь с черной кожаной обложки.
— Ты знаешь, как это попало сюда?
— Я подумал, ты оборонила или что-то в этом роде, — он пожимает плечами, — не видел, чтобы кто-нибудь приходил этим утром, не считая тебя.
Я с трудом сглатываю и переворачиваю страницы. Все выглядит нормально, блокнот был таким же, каким я его потеряла, не считая последней страницы.
Ослепленные непрозрачной завесой смертности, ее глаза всегда закрыты, как могила. Она хочет знать, хочет чувствовать этот огонь, яркость луны. Поэтому ищет свет. Только для того, чтобы понять, он в ней, как уголь, что должен зажигать.
Почерк безупречный, как если бы каждый изгиб буквы что-то значил. Я аккуратно прикасаюсь к странице, как будто это что-то драгоценное.
Рейвен заглядывает через мое плечо.
— Я думала, ты потеряла его.
— Похоже, я ошибалась, — я захлопываю блокнот, — подождешь меня в машине?
Она кивает, но направляется к Йену и тычет пальцем в его щеку.
— Итак, у меня есть жалоба, которая позволит мне взять тебя со мной.
Я оставляю их флиртовать, поднимаюсь в свою комнату и пялюсь на стих. Это прекрасно и бьет по больному, но кто написал это? Парень с кладбища? Я вырываю страницу и вешаю ее над кроватью. Читаю слова снова, прежде чем подойти к двери.
Увижу ли я мистического незнакомца снова? И что случится, если это произойдет?
Глава 3
Рейвен и я лучшие друзья с тех пор, как мы носили подгузники. Наши родители были друзьями в старшей школе, и они поселились по соседству после того, как поженились. Наши мамы забеременели вместе — дважды — а наши отцы работали в местном автомагазине. Это была идеальная жизнь, до тех пор, пока нам с Рейвен не исполнилось по два года.