Сиривальд принялся за работу – без особенного желания, но понимая, что здорово пожалеет, если отец останется недоволен. В последнем он был совершенно прав. Гаривальд бдительно приглядывал за ним, пока мальчишка не закончил, потом обернулся к Анноре:
– Вот. Теперь ты счастлива?
– Я была бы счастлива, если бы наш дом не превращался каждую зиму в хлев, – огрызнулась она.
Глядела она при этом не на свиней, а на Гаривальда.
Словам ее можно было придать разнообразное значение. Женатый на Анноре немало лет Гаривальд прекрасно понимал, что она имела в виду. И так же хорошо знал, что признавать это было бы глупостью.
– По мне, так навести в доме чистоту зимой только чародейством и можно.
– В это я могу поверить, – бросила Аннора. Своим ответом она вовсе не намеревалась согреть Гаривальду душу.
И не успела она продолжить, как проснулась Лейба и заплакала. Аннора перепеленала малышку, добавив благоухания запашку в землянке.
– Много ли волшбы у нас можно натворить-то? – продолжила она, приложив дочку к груди.
– Не знаю, – проворчал Гаривальд. – Может, и хватило б.
Аннора покачала головой, что показалось Лейбе ужасно смешным.
– Вряд ли, – ответила она. – В такой дали от магического источника или становой жилы для этого нужен первостатейный маг. Где бы мы нашли столько серебра, чтобы нанять мага первого разряда?
Горький смешок ее свидетельствовал о том, что она и без мужа знает ответ.
– Мне и без чародейства жить хорошо, спасибо, – отозвался Гаривальд. – Если бы у нас источники да жилы становые из ушей лезли, тут был бы второй Котбус, понимаешь? За нами бы инспекторы да печатники только на горшке не приглядывали, да и то вряд ли.
Сиривальд, представив эту картину, сморщился. Гаривальд – тоже. В две фразы он уместил все, что было ему известно об ункерлантской столице: что она полна волшбы и наемных соглядатаев конунга Свеммеля. О том, что составленный им портрет Котбуса неполон, крестьянин и понятия не имел – откуда? Он никогда не видел большого города и даже в ближайший городок на ярмарку выбирался всего пару раз. Но от этого его мнение не поколебалось – скорее наоборот.
– Сиривальд, не ленись! – рявкнул он. О том, сколько должен работать мальчишка, у Гаривальда тоже имелось твердое мнение. А поскольку Сиривальд не всегда его меркам соответствовал, крестьянин добавил: – Конечно, если мы принесем кого-нибудь в жертву, нам не потребуется ни источник силы, ни тем более первостатейный чародей…
– Прекрати! – воскликнула Аннора, уловив перепуганный взгляд Сиривальда. Гаривальд расхохотался: все-таки ему удалось привлечь внимание мальчишки.
– Не смешно, – выговорила ему жена.
– По мне, так и весело, – ответил Гаривальд. – Смотри, я сказал волшебное слово, и в доме стало чисто. Если думаешь, что в наших краях можно найти чародея получше, поговори с Ваддо или Геркой.
– Не о чем мне со старостой болтать, и с бабой его, спасибо, – язвительно отозвалась Аннора. – Много мне от них будет помощи. Если б они знали хоть на полгроша о настоящей волшбе, думаешь, не поставили бы себе хрусталик в доме?
– Может, не хотят, – ответил Гаривальд и, не успела Аннора возразить, покачал головой: – Нет, ты права, не бери в голову. Все-то им надобно. Разве б иначе они у себя в доме лишний этаж надстроили? – Он хохотнул. – Вольно же Ваддо с больной ногой туда-сюда по лестнице бегать!
Однако по зиме староста с семейством могли жить над своей скотиной, а не бок о бок с ней, как вся деревня. Надстроив в своем домишке второй этаж, Гаривальд мог бы удовлетворить тягу Анноры к чистоте в доме или хотя бы в части дома, не прибегая к волшбе и не угрожая принести Сиривальда в жертву. Однако и он, и его жена полагали затею Ваддо пустой претензией «городских». Мысль последовать примеру старосты не приходила в голову им обоим.
– Без толку, – со вздохом заключила Аннора. – Все без толку. Мечтается только порой… – Она вздохнула снова. – Все равно что тебя бароном представить.
– Это было бы здорово, да? – Гаривальд поднялся с лавки и выпятил грудь. – Барон Гаривальд Великолепный! – пророкотал он густым басом, вовсе непохожим на обычный его голос.
Сиривальд хихикнул. Аннора расхохоталась. Лейба не поняла, отчего мама так веселится, но засмеялась тоже. И Гаривальд со всеми вместе. Представить себя бароном было еще смешней, чем крестьянский дом, где зимой всегда чисто. И волшебство потребовалось бы куда более сильное, чтобы совершить это чудо.
– Нет, чтобы мне довольствоваться тем, что имею, – проговорила Аннора.