Он вскрикнул и бешено заработал ногами, паникуя и зная, что паника лишь замедлит его бег.
— Элион! — закричал он.
Элион не ответил.
Тень тучи летучих мышей нагнала Тома на поляне. Он напрягся, ожидая ожога.
Под ногами его трещала горящая трава. Деревья с обеих сторон меркли, кроны их опадали черным пеплом, рассеивающимся в воздухе, затруднявшим дыхание.
Но плоть его не горела.
Тень обогнала его. Он почувствовал, что слабеет.
Туча двигалась к деревне. Она окажется там раньше, чем Том, появится неожиданно, без предупреждения.
Тень несла смерть. Впереди, там, куда она еще не дотянулась, цвела жизнь, жизнь цветного леса. Жизнь, позволявшая Танису вытворять его боевые фокусы с кувырками и выпадами. Жизнь, питавшая силы Тома, спасавшая его.
Мысли путались в голове Тома. Как обогнать тень? Как мобилизовать резервы организма? Может быть, помогут плоды…
Цель его — обогнать тучу!
Плоды градом сыпались с обугленных деревьев. Том свернул к ним, нагнулся, подобрал, откусил, проглотил, не жуя…
И силы вернулись.
Сжав плод, он рванулся вперед. Капли сока разлетались по сторонам, падали на ноги. Он откусил еще, проглотил на бегу, ускорил темп.
Кромка тучи приближалась очень медленно. Почему они не бросятся на него, не разорвут в клочья? Может быть, стремясь поскорее добраться до деревни, пренебрегают отдельным человечком?
Еще два куска — и Том настолько ускорил бег, что еще через десять минут сравнялся с передним краем тени и вырвался вперед. Пятьдесят ярдов, сто, двести… Он постоянно наращивал разрыв.
С холма Том оценил эффект опустошения, произведенный налетевшей на цветной лес тучей. Чернота наступала длинным изогнутым фронтом.
Завопив от бессильной ярости, он бросился дальше.
Небо над долиной опустело. На это Том сразу обратил внимание. Собственно, это единственный признак того, что что-то не в порядке. Обычно над деревней в любое время кружили с десяток рушей, а еще столько же или даже больше кувыркались в траве с детьми. Сейчас — никого. И ни Микала, ни Габила.
Жители, однако, беды не чуяли. Детишки, смеясь, носились между лачугами, матери возились с младшими, напевали, танцевали, отцы повествовали о великих подвигах прошлого, не подозревая о надвигавшейся смертельной угрозе.
Том рванулся вниз по склону.
— О, Элион, помоги мне!
Он вбежал в деревню, вопя изо всех сил:
— Шатайки! Вооружайтесь! Защищайтесь!
К нему подскочили Йохан и Рашель.
— Томас, наконец-то! — воскликнула Рашель.
— Рашель! — рванулся он к ней. — Скорее, надо защищаться. — Он обернулся назад. Из-за деревьев на гребне холма уже показался зловещий черный край. Тысячи гнусных гадов устремились вниз, в долину.
Слишком поздно! Ничто уже не могло спасти деревню. На них нападали не воображаемые шатайки с воображаемыми когтями, которых можно отбить могучими ударами человеческих пяток. Теперь всех людей постигнет судьба Таниса.
Том схватил Рашель и Йохана за руки.
— Скорее! За мной!
— Глянь! — закричал вдруг Йохан. Он увидел спускающихся в долину бестий и не мог оторвать от них глаз.
— К Троллу! — закричал Том. — Бегом!
— Элион! — воззвала бегущая рядом с ним Рашель. — Элион, спаси нас!
— Бегом! — орал Том.
Йохан все норовил оглянуться, но Том не позволял ему этого сделать.
— Живей! Надо успеть добежать до Тролла!
Понеслись по лестнице, через две ступеньки. Сзади раздались крики.
— Не оглядывайтесь! Живей!
Он впихнул их в дверь и обернулся.
Не менее десяти тысяч бестий пикировало на деревню, растопырив когти и оскалив клыки. Визг шатаек перекрывал крики перепуганных обитателей деревни. Справа от Тома шатайки сбили с ног бегущего по улице мальчика. Кривые когти вонзились в несчастного ребенка, и его крик слился с их возбужденным визгом.
Шагах в десяти от упавшего мальчика женщина отбивалась от стаи шатаек, две из которых впились в ее голову, кромсали и грызли череп. Кровь залила ее лицо. Том узнал женщину: это была Карил.
Он застонал. По всей деревне беззащитные люди становились легкой добычей кровожадных хищников. Десятки тысяч тварей уже заполнили небо. И такое происходило в каждой деревне.
Том притянул тяжелые створки, задвинул засов и повернулся к стоявшим на зеленом полу Рашели и Йохану.