В самолете пахнет уютно, по-домашнему. Ароматы индокитайского дома. Соевый суп, арахисовые подливки, лапша, какой-то невероятно душистый травяной чай… Том освежил в памяти события последних восьми часов. До Сингапура они летели, не спуская глаз с экранов мониторов, переключая каналы и вспоминая годы, проведенные в Юго-Восточной Азии. Хамелеонские годы, в течение которых приходилось сидеть меж двух стульев, приспосабливаться к двум культурам.
Так же он прыгал сейчас из одного сна в другой. А что, к подобным прыжкам он привык с детства.
— Двинься! Расселся тут… — Кара чувствительно ткнула его в колено, и Том пересел в центральное кресло, чтобы не заставлять сестру перелезать через себя.
— Добро пожаловать на родину! — Она уселась, защелкнула пряжку ремня. — Поговорим?
— О чем?
— О том, как муравьи строят города в пустынях. Тебе подсказывать, о чем? Что нового вызнал?
Том вскинул на нее глаза и внезапно замер, пораженный глубиной своей любви к ней. С виду лихая, палец в рот не клади, а на поверку хрупкая и ранимая…
— Том!
— Ничего…
Брови Кары одним синхронным прыжком оказались на лбу.
— Прошу прощения, я, может быть, ослышалась? Ты продрых пять часов! Мы пересекаем океан, летим в Банг-черт-его-знает-куда из-за твоих снов, а ты… Ты еще скажи, что эти твои видения прекратились!
— Нет-нет, не прекратились. Кое-чему я научился, кое-что узнал. И… Кажется, я знаю, почему это происходит.
— Да ну! Просвети меня.
— Мне кажется, что эти сны о событиях древней истории снабжают меня информацией, которая сможет предотвратить что-то ужасное в будущем. Полагаю, Элион ниспослал мне эти сны. Может быть, для того, чтобы не дать возможности Танису впутаться в эту дурацкую авантюру с экспедицией.
Она чуть заметно вздохнула, не отрывая от него взгляда.
— А может быть, не совсем так. Может быть, я должен предотвратить что-то здесь, в древней истории.
— Триста сорок пять тысяч на моем счету в банке подтверждают последнее. И по этой же причине ты сейчас сломя голову несешься в Бангкок, чтобы что-то там сделать. Это и так известно. И ты возвращаешься из сна ни с чем!
— Нет, нет, поверь мне, это не так! Когда я там, я занят не только моими снами здесь. Поверь, у меня там тоже проблемы, и весьма серьезные. Мне надо определить, кто я. И узнать, что такое Высокое Чувство.
— Чувства одолели? Втрескался в девицу, которая тебя, дурака, исцелила? — Кара уже была наслышана о подробностях его пребывания в цветном лесу.
Том еще был наполнен переживаниями, вызванными последней встречей с Рашелью. Ее взгляд, ее улыбка, ее молчание, ее шаги… Прикосновение ее руки… На физиономии, должно быть, что-то отражалось, ибо Кара поморщилась и отвернулась.
— Дурак, и не лечишься, — проронила она вполголоса.
— Кара, она очень интересная девушка.
— Да я разве спорю? С чего бы ей быть неинтересной… Наверняка очень красива и сложена, как богиня. И конечно, она нашла тебя неотразимым и задушила в объятиях.
— Нет. Она ушла прочь. Но Танис, вождь племени, и Палус, ее отец, учат меня, как добиться ее, как завоевать.
— От души желаю успеха! Покоряй красотку, добивайся! Кто не подвержен действию фантазии… Но у нас серьезная проблема. Здесь и сейчас.
Самолет лег на крыло в развороте, в иллюминаторе возникла панорама Бангкока, не слишком отличающаяся от манхэттенской. Современный город, сохранивший экзотическое своеобразие. Как сельди в бочку впихнуты в него восемь миллионов человек. День в разгаре. К востоку Камбоджа. К югу Таиландский залив, несколько сотен миль до Малайзии.
— Не могу понять, что к чему, да и не пытаюсь, но ты меня пугаешь, Том, — произнесла она негромко.
— И себя тоже, — кивнул он.
Она повернулась к нему.
— Нет, правда, Том. То, что происходит здесь, не сон. И насколько я могу судить, тот, другой мир — тоже не сон. Но я не хочу, чтобы ты рассматривал происходящее здесь как сон. Ты меня слышишь? Ты знаешь то, чего знать никак не должен. Тебе известны страшные вещи! Насколько я понимаю, только ты один на всей планете можешь предотвратить неизбежное.
Том не собирался спорить с Карой. Да и не приходило ему в голову рассматривать этот громадный «Боинг» как игру воображения. В конце концов, ведь он сам убедил ее пуститься через океан. Сделал бы он это, если бы считал все происходящее лишь сном? Да ни за что!